Только заметила ли она, эта добрая Флош, что обращалась к пустому желудку Этри?…
На этом перегоне произошло изменение статуса поезда до скорого на маршруте Люцерн-Сен-Готард. Этри в этот момент сидела в купе для курильщиков: красный бархат, розовое дерево, английские джентльмены.
–
Эта Швейцария… как она мне, признаюсь, надоела,– тихо произнесла Этри.– К счастью, весна немного скрашивает однообразие этой страны… бледно-жёлтыми иголками лиственниц и цветением вишни на склонах гор. Но все равно… как сера эта страна…как холодная ветка зимней груши!
Флош, которая стояла в коридоре и, по-видимому, не расслышавшая слова подруги, вдруг спросила её:
–
Вам нравится Швейцария? А я её не люблю. Для меня эта страна чересчур ухоженная… искусственная.
–
О! Я догадываюсь,– ответила Этри,– что вы питаете слабость к банальности.
–
Банальности? Но, моя дорогая подруга, вы меня не понимаете… я же вам сказала, что… напротив, я не люблю не Швейцарию, а швейцарцев… и это уже не банально.
–
Я тебя прекрасно поняла… и услышала, разумеется,– воскликнула, улыбаясь Этри.
–
Значит ты считаешь, что я сказала какую-то глупость?
–
Нет. Но я, к сожалению, не в восторге от этих швейцарских соломенных шляп…
–
Они прелестны! Бесподобны!
Решительно, Флош любила заурядные места.
В вагоне для курильщиков все было обустроено, как в настоящем салоне для курения в доброй старой Англии, а Этри искренне и непроизвольно тянулась к таким местам, словно в давние времена английские аристократы привнесли немного своей крови в её родословную. У неё с детства была тяга и вкус к таким естественно натуральным местам, и когда она допускала в своей голове такие суждения о стране, то думала, разумеется, и о местных жителях. Однако, её ужасный сосед по креслу в этот момент должно быть был берлинцем… ведь его голова биржевого маклера была похожа на головку сыра, и она сразу поняла, что это не к добру, но чтобы немного поболтать и скрасить время, Этри обратилась к нему с речью на немецком языке. Правда, головка сыра ответила ей на французском языке и, таким образом, они нашли общий язык.
А затем… табак редкой ручной нарезки Homespun и смесь Heather Mixture, торжествовавшие на кожаных креслах коньячного цвета, этот запах содержащего опий табака, немного опьянил молодую женщину, и она невольно обратила внимание на одного старого, но все ещё полного здоровья джентльмена, краснощёкого после утреннего бокала виски, и блестящего, словно первая вишня, что Этри приносили на десерт по весне, увенчанного титулом баронета и державшего