– Вы точно… возьмете на себя ответственность?
– Возьму, – сквозь зубы прошипели с кровати.
«Спокойно, Аля, спокойно…»
Наверное, поначалу бывает всякое – ему нужно расслабиться, отвлечься, а дальше все пойдет, как по маслу. Должно пойти. Они оба возбудятся, тяжело задышат, начнут липнуть друг к другу – черт, как Хельга это делает? Ей не противно?
– Ну?
Нил медленно приблизился и выглядел он при этом, как приговоренный к расстрелу.
– Послушай, если не хочешь…
Раздражение перевалило за отметку «слишком сильное».
Они шептались, как два школьника – эмоционально, порывисто, зло.
– Я… Хочу…
– Тогда долго я тут буду одна лежать?
Он, наконец, сел рядом – прямой, как доска, напряженный.
– Я… раньше…
– Что?
– Я… не был с женщиной.
– Я тоже не была, – Аля фыркнула. – Ни с женщиной, ни с мужчиной.
– Что я… что мне делать?
В блеклом лунном свете, сочившемся сквозь маленькое занавешенное окно, Нил выглядел растерянным, испуганным насмерть – возбуждения это не добавляло. Алеста силилась видеть его мужественным, красивым, решительным, но… получалось слабо. В сарае пахло несвежей постелью и мужским потом.
– Коснись меня.
В ее сторону протянулась дрожащая ладонь, легла на плечо. Она показалась ей теплой и липкой, как перележавшая на солнце медуза.
– Груди.
Ладонь послушно переместилась на грудь – зависла над ней сверху, медленно припечаталась.
– Ну…
– Что «ну»?
– Потрогай ее.
– Я трогаю…
Хотелось рычать.
«Помассируй, погладь, поводи кругами… Пососи, в конце концов!»
То ли от недовольного блеска ее глаз, то ли от пыхтения, партнер на секунду очнулся – сжал пальцы, попробовал грудь на ощупь, потрогал сосок.
Аля закрыла глаза и попыталась расслабиться – ну, где же оно, хваленое возбуждение? Где ее собственное тяжелое дыхание, где страсть, где… все?
– Ляг рядом. Обними меня.
Нил подчинился.
– Поцелуй.
Когда его лицо приблизилось, и сухие губы ткнулись в щеку, она не выдержала:
– Вас что, ничему не учат?
– Чему… не учат?
– Как быть с женщинами?
– Нет.
– А природа что говорит?
– Что? Я…
«Я не знаю», – она могла бы завершить фразу за него.
Нет, это провал – полный провал. Ей не жарко, не сладко, не томно – ей… противно. Его волосы – она все-таки попробовала зарыть в них пятерню – казались жесткими, как щетка, кожа пахла химикатами и чем-то… чужим, не родным, но Аля стойко держалась.
– Расстегни ширинку.
Должна же она хотя бы «подержаться»?
Зашуршала ткань, послышался звук расходящейся в стороны молнии.
– Приспусти штаны и трусы…
– Но…
– Давай!
– Но…
Пока