Когда ей исполнилось десять лет, родители переезжают и Анжела идёт в новую школу. Её учительница строгая и страдает ожирением. Анжела пытается завести подружку в классе. Другие девочки дёргают её за волосы под предлогом того, что она хочет украсть у них подружку. Мальчики не знают, как войти с ней в контакт, они поджидают её у выхода из школы и колотят её. Учительница ничего не замечает, наоборот, она считает Анжелу дисциплинированной, милой и покладистой. Она была отличницей, но в новой школе её оценки стали низкими. Она больше не любит ходить в школу. Постепенно у Анжелы развивается фобия школы. Удовольствие, которое она получает от жизни, сужается до минимума.
Внешне она улыбается, но внутренне она гаснет. Её улыбка – это защита, словно она защищается от возможного нападения другого человека, или же старается его обольстить, чтобы предотвратить насилие. Отец и мать беспокоятся, обсуждают проблему с учительницей, которая угрожает наказанием агрессивным детям. Родители каждый день забирают дочь из школы, боясь того, что на неё нападут по дороге домой. Анжела завидует своему брату, у него всё получается, что он жизнерадостный и самостоятельный. Она начинает устраивать дома истерики, иногда убегает после того, как получает выговор от отца, временами отказывается ходить в школу. Она вздрагивает от малейшего шума, плохо спит, становится тревожной. Анжела всего боится, боится жить, боится темноты и боится других людей. Ей назначают психотерапевтическое лечение два раза в неделю.
Предвижу вопросы.
Это сложные вопросы, относящиеся к природе детских страхов, происхождению, источникам и симптомам. Страхи располагаются по шкале, от простой боязни до маниакального страха, они простираются от тревоги до фобии, доходя даже до ужаса. Передались ли они нам от предков или же это проекция родительских беспокойств?
Является ли страх одной из составляющих эволюции вида, эволюции, предлагающей источники для ассоциаций; эмоциональным сигналом, позволяющим чему-то проявиться, даже если это что-то тревожное? Можем ли мы чувствовать страх без разработки или построения сценария, то есть без ментального представления?
Позволяет ли чувство страха воспринимать границы между внутренним и внешним, хорошим и плохим, между тем, что внутри, и тем, что снаружи?
Является ли страх воплощением внутреннего конфликта, проекцией внутренней тревоги на внешний объект?
Мы всё это знаем инстинктивно и по опыту, что человек так же, как и животное, иногда боится. Когда ребёнок говорит «я боюсь» – нужно ли это воспринимать серьёзно, нужно ли принимать во внимание его тревожность или же надо уменьшить