Лидочка могла бы потерпеть и не выпрашивать при посторонних, но она не может потерпеть: деньги – ее больная тема.
У Лидочки сложные отношения с деньгами – никто из нас не бывает так беден, как бедная Лидочка, – у нее всегда «нет ни копейки». Но ни у кого из нас нет и стольких не терпящих отлагательств нужд, как у нее. Посудите сами, вот, к примеру, расклад расходов на субботу: суши-бар с подружками, кино, такси доехать до дома – что же тут лишнего?!
Мне не стыдно сказать, что у меня нет денег на суши-бар или на такси. А Лидочке стыдно, и из-за того, что она такая тонкая натура, деньги Лидочке дают все: мама из хозяйственных нужд, Женя из своей зарплаты – ангелам деньги не нужны, я – из денег за репетиторство, которым зарабатываю себе на личные расходы, Мария – из ее собственных карманных денег. Мария могла бы жить в бочке, как Диоген, и оттуда вещать, она рассеянно донашивает вещи за Лидочкой и поэтому иногда выглядит странно, как будто Диоген вылез из бочки и собрался на дискотеку. А Лидочка… если бы Лидочка могла, она обобрала бы нашего кота, таксу и пуделя.
– Мы ходили… это стоит… а ты дала мне… а завтра мы пойдем… это стоит… а еще я хочу купить… В общем, дай мне деньги!.. Почему не сейчас?! Какая разница, когда? Нет, дай сейчас!.. – постанывала Лидочка.
– Эпикур разделил человеческие потребности на естественные и неестественные, victus et amictus, – поучительно сказала Мария, решив, что ей пора принять участие в беседе. – Естественные потребности – это пища и одежда, их легко удовлетворить. Неестественные потребности – это потребности в роскоши, они не имеют границ. С другой стороны, Шопенгауэр определяет естественные потребности лишь как относительные блага, аgatha pros ti, и только деньги как абсолютное благо, так как они отвечают не одной потребности in concreto, а потребности вообще in abstracto…
– Шопенгауэр излишне значительно говорил об очевидных вещах. – В дверях показался отец с таким рассеянным видом, словно сомневался, выходить из дома или нет. – «Афоризмы житейской мудрости», которые ты так любишь цитировать, Мария, безнадежно устарели. Прочитай хотя бы «Мир как воля и представление», иначе ты выглядишь напыщенной глупышкой и профаном.
Мария, покраснев, вскочила и ушла в дом, через минуту вернулась и, стоя на пороге, пробубнила: «Ничего не устарели», – и ушла окончательно.
– Мария у нас как Галилей, ей непременно нужно оставить за собой последнее слово: «А все-таки она вертится», – улыбнулся отец.
Сегодня все словно специально продемонстрировали, какое мы неординарное семейство: суетливая мама, невоспитанная Лидочка, зануда Мария, нетактичный отец.
– Это они, из Дома, уж будь добр, прими их полюбезней, – страшным шепотом прошипела мама, и отец ласково улыбнулся гостям:
– Вы, кажется, прибыли к нам издалека?
– Нет-нет, мы п-приехали из Москвы, – вежливо отозвался Вадик.
– О-о, ну да, да. Современная техника так