– Допустим, вы разгоните его, люди будут собираться в другом месте, – сказал я, хотя, прерывая руководящего товарища, нарушал все нормы приличия. Чувствуя, что моей репутации уже нанесен невосполнимый ущерб, я дал себе волю: – Чтобы распространять записи, сходка вообще не нужна. Записи передаются через друзей и знакомых. Этот процесс неконтролируемый.
– Мы не просто разгоним, – раздраженно оборвал меня Кузнецов. – Мы не просто разгоним! Мы конфискуем идеологически вредные пластинки. Соберутся в другом месте – снова погоним! И снова конфискуем!
– На сходняк ходит, ну, пусть сто человек, а эту музыку слушают все. – Я ощутил, что меня тоже стала бить дрожь. – Вы же не будете ходить к каждому человеку домой и проверять, что у него записано?!
– Ко всем – нет, но к кому надо, мы придем, – отрезал Кузнецов.
Мой напор вызвал у него рефлекторное стремление подавить его своим авторитетом. Соображать он был не в состоянии.
Я только покачал головой.
– Вы можете объяснить свой скептицизм? – спросила Му хина.
– Ну, смотрите, у вас, допустим, дома магнитофон есть?
Она молчала, видимо считая, что если она ответит на мой вопрос, то мы поменяемся ролями. Начальнику не полагалось отвечать на вопросы нижестоящего товарища. А может быть, она боялась открыть свой имущественный статус. Ну, конечно, магнитофон же не был предметом первой необходимости! А настоящий партиец должен был быть аскетом. Ладно, подумал я, сгорел забор, гори и хата.
– У вас дома есть магнитофон? – обратился я к Кузнецову.
– Ну, дальше?
– Записи Высоцкого у вас есть? Скажем, про летчика-истребителя, про боксера, про альпинистов, про горы?
– Допустим, есть.
– И у всех есть. При этом наша фирма «Мелодия», кроме «Алисы в Стране чудес» и еще пары-другой его песен из кинофильмов, ничего не выпускала. А у людей дома многочасовые записи. Французские альбомы, американские, какие-то концерты на заводах, в НИИ. Люди переписывают их друг у друга и даже не знают, что эта сходка существует. Вы же сами не на сходку за этими записями ходили, правильно? Точно так же, как Высоцкого, люди переписывают все остальное. Кого что интересует. Одних интересует Высоцкий, других – Крис Де Бург, третьих – Битлы, четвертых – Луис Армстронг. Вы же не можете прекратить продавать магнитофоны?!
Все подавленно молчали. Гончаров смотрел в потолок. Олежек – в стол перед собой. Драгомощенко, сложив руки на груди, – в окно. Бородатый парень из консерватории сбивал щелчками пылинки с рукава