Ибн Сина, который вместе с остальными докторами был приглашен к расследованию и лечению, также осмотрел шаха. После осмотра он подтвердил: это отравление, и яд из наихудших, тех, что противоположны натуре человека. Эти яды труднее всего лечить. Поняв, что самому ему ничего не узнать – столь заметной была его фигура среди придворных, он отправил на кухню своего слугу, чтобы тот порасспрашивал как следует. Выдав слуге несколько монет, Ибн Сина напутствовал его:
– Десять монет – достаточно для того, чтобы развязать язык и страже визиря. Думаю, что такой смышленый юнец, как ты, обойдется и четырьмя. Остальные можешь оставить себе, и разузнай все как следует.
– Что же я должен узнать, мой учитель?
– Узнай, кто имеет доступ к телу шаха, с кем он общается.
Ученик замялся:
– Вы говорите о гареме?
– Конечно. Мне нужно знать, кто сейчас его любимые наложницы и каково их самочувствие.
Авиценна знал, что порой невольниц кормят ядом, чтобы убить владык, которые имеют с ними общение. И если его предположение верно, то среди любимых наложниц сейчас есть несколько тяжелобольных. Наутро слуга пришел чуть рассвело и рассказал, что две самые любимые наложницы шаха заболели. Да так, что одна из них вот-вот испустит дух. Ибн Сина спросил:
– А можешь ли ты описать мне недуг, которым страдают наложницы?
– Их знобит, и они вялые. Это сторож говорит, у него приятель – евнух при купальне. Сторож с этим евнухом в кости играет, когда женщины уже спят.
Авиценна подумал и дал юноше еще пару монет:
– Узнай, не меняли ли недавно черных служанок, тех, что прислуживают женщинам в гареме.
Юноша пропал еще на полдня и вернулся весьма довольный:
– Все, как вы и говорили, учитель. Месяц назад в гареме произошел несчастный случай – в бассейне утонула служанка, и на ее место взяли новую.
Ибн Сина удовлетворенно кивнул и строго посмотрел на слугу:
– Хоть слово кому-нибудь скажешь об этом – тебе отрежут язык!
Слуга побелел от страха и прошептал:
– Я буду нем, мой господин!
Вечером того же дня Ибн Сина встретился с визирем:
– Мой досточтимый господин, теперь я могу начать лечение нашего солнцеподобного шаха Абалаббаса Мамуна!
Визирь удивился:
– Почему же только сейчас? Вы знали, что он болен, еще несколько дней назад!
Ибн Сина покачал головой:
– Несколько дней