В кармане у Кубинца зазвенел мобильный телефон.
«„Полет Валькирий“, – отметил Михаил. – Однако! Из всех искусств главнейшим для нас является кино…»
Пабло неохотно прервал декламацию, включил трубку, которая сразу же характерно «заквакала», выслушал звонившего и сказал в микрофон одно слово: «Si!»
– У вас, сеньор Анхель, – продолжил он, кладя мобильный во внутренний карман своего цитрусового пиджака, – никогда не возникало впечатления, что наша с вами профессия – не самая лучшая в мире? Я понимаю, вопрос несколько неожиданный, вы даже по привычке сделали лицо оскорбленной невинности, но я вас заранее за все прощаю. Если мы договоримся, конечно! Хотите курить?
Курить хотелось.
Лежащая в пепельнице недокуренная сигарилла Кубинца, тонкая, как дамская папироска, наполняла воздух изысканным сладковатым ароматом, но Сергеев отрицательно покачал головой. Если он возьмет предложенное, то у Кубинца появится реальное психологическое преимущество – это азы вербовки и ведения допроса.
«Закурить можно попросить, но позже. Руки у меня не скованы. Сигарета и зажигалка тоже могут быть оружием».
– Не будете? – переспросил Кубинец. – И зря… Ну, как хотите! Я ведь вот о чем… Люди нашей с вами профессии находятся в постоянной зависимости от слишком большого количества посторонних факторов, главный из которых, увы, человеческий! Такие уж у нас профессиональные риски: нас предают и обманывают те, кого мы считаем коллегами, друзьями да и просто знакомые нам люди.
Лицо сеньора Пабло приобрело скорбное выражение, брови трагично сомкнулись на переносице, подбородок вздернулся…
– Слишком велик процент предателей! Знаете, – сказал он доверительно, – всегда находится кто-то, кто что-то слышал, что-то видел и не прочь всю эту информацию продать кому угодно по сходной цене. Случайные прохожие, платные осведомители, просто обиженные невниманием агенты… И что тут удивительного? Тщеславие – верный путь к предательству. Обиженный всегда сыщется. Такие уж мы люди – всегда кого-нибудь обижаем! Недооцениваем, недоплачиваем, не добиваем вовремя! А обиженный – это уже наполовину предатель!
– А теперь, – ответил Сергеев, точно копируя интонации собеседника, – на арену приглашается звезда сегодняшнего вечера – господин Базилевич!
– Точно! – Кубинец показал в улыбке белые клыки, только глаза оставались совсем холодными, внимательными. – Я надеюсь, никто ни на кого бросаться не будет? Сеньоры, дон Антон очень ценен лично для меня, и в случае конфликта… Гм, гм… Как бы это сформулировать? Я буду на его стороне! Это понятно?
Сергеев пожал плечами. Хасан мрачно глянул исподлобья и пробормотал на фарси такое, что Сергеев невольно восхитился цветистостью оборота.
Вошедший в зал Базилевич в глаза Сергееву