Через три четверти часа вьюги стало понятно, что искать Молчуна уже бесполезно. Едва держащийся на ногах Сергеев сумел определить только общее направление движения отряда противника: северо-запад. Но на этом все успехи закончились. Ни к чему не привел и последний отчаянный бросок Вадима – просто он по молодости сумел продержаться на ледяном ветру на десять минут больше.
– Я не уверен, Миша. – Он болезненно скривился в ответ на осторожное прикосновение Мотла. – Но вроде бы там следы гусениц. Наст они сломали, потому и видно, что у них было что-то типа БМП. Колея широкая, а больше я ничего не понял.
– Одна машина? – спросил Сергеев, снова дергая щекой.
Примерзшая физиономия начала отходить в тепле и ощущения были не из приятных. Тысячи мельчайших иголок кололи лицо, стараясь попасть в тысячи маленьких муравьев, суетящихся под кожей.
– Не знаю, сколько их было, – отозвался Вадим. – Я даже не уверен до конца, что там недавно прошла БМП. Очень похоже на следы траков, но они могут быть и старые – поземку несет так, что самих следов уже почти не видно – просто две полосы подавленной кирпичной крошки. А ведь сейчас не ночь, Миша, а день, и к вечеру следы заметет полуметровым слоем. А если не перестанет мести, то к утру можем не искать дорогу вниз – на раз съедем в русло по сугробам. Ай! Матвей, душу твою! Ты что делаешь?!
– Ничего, ничего… – успокаивающим голосом протянул Подольский, продолжая манипуляции с резко пахнущей жирной мазью. – Болит – это хорошо! Болит – это даже здорово! Раз болит, значит, все фунциклирует, как надо!
– Мы не будем съезжать в русло, – сказал Сергеев, обращаясь к Вадиму.
– Ты знаешь другую дорогу? – спросил Матвей. – Странно. Мне казалось, что другой дороги нет.
Он ткнул рукой в сторону притихшего на своем импровизированном ложе из канистр Али-Бабы.
– Если ты, конечно, собираешься доставить его на место. И в срок.
– Мы пойдем на северо-запад, – отрезал Сергеев. – По колее.
– По какой колее? – Вадик от удивления поднял брови. – Миша, там уже нет колеи. А через час там будет по пузо снега. Куда ты собираешься ехать? За Молчуном? А где он? Кто его захватил? Куда его везут? Ты хоть представляешь?
– Плевать! – Сергеев чувствовал, что начинает терять контроль над собой.
Это была не паника, скорее – немотивированная злоба. Он просто физически ощущал, как из его пор вместе с едко пахнущим потом в тесное пространство кабины «хувера» буквально истекает опасность.
Али-Баба напрягся, и на его лице появилось огромное желание куда-нибудь сбежать. У араба был немалый боевой опыт и любую угрозу извне он воспринимал спинным мозгом. На уровне инстинкта. А Сергеев сейчас вполне мог стать