Христианство Равви отверг по причине того, что те, кого уничтожила катастрофа, в абсолютной своей массе были христианами. И в свой последний миг они молили Иисуса о спасении, но тщетно. Аргументы Сергеева о том, что в этот самый момент о спасении с тем же результатом молили своих богов и евреи, и мусульмане, Равви отвергал как несущественные. Десятки тысяч против миллионов – процент, который можно не учитывать при выборе пути к спасению. Особого выбора не было – из основных мировых религий Бондарев решил стать апологетом одной из самых древних – иудаизма. Тем более что к мусульманам после Афганистана Равви испытывал сложные чувства.
Иудаизм – суровая религия с историей в пять тысяч лет, религия воинов, религия, имеющая столько ограничений и запретов, как ни одна другая в мире. И, наконец, просто сложная для соблюдения традиций из-за всех этих суббот, кошерности и прочих особенностей была выбрана Равви, который, по его собственному признанию, в синагоге до этого был один раз лет пятьдесят назад, совершенно случайно. Кроме звезд, нарисованных на потолке и резной балюстрады на втором этаже залы, Бондарев ничего не помнил – был он не совсем трезв, и что за надобность привела его вместе с друзьями лейтенантами в синагогу закарпатского города Виноградово, осталось тайной за семью печатями.
Как и где Равви нашел себе в советники Матвея, тоже было тайной. Матвей до катастрофы был бизнесменом, но, на свое счастье (или беду), вырос в достаточно религиозной еврейской семье. Не ортодоксальной, но верующей, и представление об иудаизме, его традициях и особенностях имел. С языком, правда, не заладилось. Ни иврита, ни идиша Матвей не знал (несколько слов от бабушки – все), Тору никогда не читал, только слышал, как читают. Но личностью Матвей Подольский был творческой, и их тандем с полковником Бондаревым оказался почище тандема Ильфа и Петрова. За кратчайшие сроки чистокровным русаком и светски воспитанным евреем была создана разновидность религиозной общины, как нельзя лучше подходящая к нечеловеческим условиям жития человеков в Зоне совместного влияния.
В этой религии свинья не была нечистым животным (когда есть нечего – особо не повыбираешь), в субботу можно было воевать, мясное смешивать с молочным, а младенцев не обрезали из-за недостатка лекарств и без того высокой детской смертности. Но красивые традиции, праздники, мифологию и железную вертикаль общинной власти Равви с Матвеем оставили в неприкосновенности. И еще было сохранено резкое деление мира на своих и чужих.
Члены общины были друг для друга, как братья или сестры, как кровные родственники. Пришлый человек всегда оставался гоем, чужаком, если не проходил посвящения или не становился мужем одной из женщин общины. Родившиеся дети считались евреями, даже если отец был гой – материнской крови было достаточно. Так было всегда, и эту особенность иудаизма Бондарев и Подольский оставили без изменений.
В результате последовательной