– Свинья, – презрительно и довольно хладнокровно бросила Лика. – Митя, отпусти меня.
– Сначала оттрахаем, потом пойдешь на все четыре стороны, – пообещал отвергнутый и расстегнул «молнию» на брюках.
Затрещали ветки, совершенно неожиданно появилось еще одно действующее лицо, рявкнувшее:
– Эй ты! Отпусти девочку!
Мужчина лет тридцати пяти с недоброй физиономией, поставив руки на пояс, вперился в парней бычьими глазами, налитыми кровью. Поскольку ребят было двое, а он один, к тому же никого здесь не дозовешься – далеко, отвергнутый почувствовал перевес в силе и направился к нему:
– Мужик, тебе чего надо? Гуляешь и гуляй. Девочка не против.
– Что, женилка выросла, невтерпеж ее поженить? – хмыкнул мужик. – Я сказал, отпустите девочку и топайте к маме с папой.
– Мужик, ты не понял? Хочешь, сделаем пластическую операцию на твоей роже, хочешь?
Юноша недооценил противную сторону. Мужик одной пятерней цапнул его за лицо, сжал пальцы с такой силой, что отвергнутый беспомощно присел, застонав. В следующую секунду он вскинул вверх руки и повалился навзничь на травку. Митя не успел осмыслить, что произошло, а мужик схватил его за шею, вот теперь он на себе ощутил железную хватку, выдавив:
– Больно… Пусти, урод.
– Это тебе за урода, хамло.
Получив пинка под зад, Митя с протяжным криком «ааа» полетел прямо на кусты, да так и повис на них. Мужчина взял Лику за руку:
– Идем отсюда.
Всю дорогу Лика то оглядывалась, то смотрела на сурового мужчину, не выпускавшего ее руку, забыв поблагодарить своего спасителя.
– Не помяли они тебя? – наконец спросил он.
– Помяли? А, нет, нет. Вы такой сильный…
– Не столько сильный, сколько тренированный. Тебя как зовут?
– Лика. А вас?
– Василий Сергеевич. Давай-ка зайдем в то кафе, – указал он рукой на стекляшку. – Думаю, тебе отойти надо от испуга, поесть пирожных с мороженым.
– Да я в общем-то не испугалась, но в кафе пойду. Я люблю пирожные, а вы?
– Как тебе сказать… Наверное, люблю.
– Вы странный. Не уверены, что любите, а что не любите?
– Уверен. Но не всегда.
– А я все про себя знаю. Ой, у меня денег нет, сестра не дает, говорит, я транжира.
– Ничего, у меня найдутся. Идем.
Поджав ноги, Лана с дивана следила за сестрой, а та ходила взад-вперед, как маятник, постоянно поглядывая на часы. Изредка у нее вырывалось:
– Где она может быть! Столько времени прошло… уже сумерки. Я ведь говорила: посмотри и – домой. Ну что за человек!
– Придурковатый человек, с большим приветом из дурдома. – Лана в основном помалкивала, однако и у нее закончилось терпение после трех часов ожидания, она не удержалась от упрека: – Не надо было ее посылать. Ты же знаешь: Лике ничего нельзя поручать.
– У нас с тобой было полно дел, которые Лике действительно нельзя поручить.