Машины я менял так же часто, как и место жительства, но в последний раз я решил, что хочу чего-то совершенно нового и взял мотоцикл.
Нет, это был не какой-нибудь спорт-байк, ныне очень популярные. Я приверженец старой школы: рок старой школы, вкусы на мотоциклы старой школы, принципы жизни старой школы.
Это всё мне перешло от отца. Он сам был байкером, поэтому в подсознании я понимал, что это у меня в крови и однажды сам пересяду на железного двухколёсного коня.
В детстве заходил к нему в мастерскую, у него был тату-салон, слушал музыку, которая для меня тогда еще была в новинку, и понимал, как эта музыка заставляет жить. Будоражит тебя и заставляет идти вперёд. Ехать навстречу ветру, слушая рёв мотора, догоняя Солнце.
Это был крутой Харлей 2003 года, который я чудом смог купить у одного здорового мужика за сумму, которую неприлично называть для таких мотоциклов. Если обобщающе, то достаточно недорого. Я даже удивился, что прежний хозяин пошел на эту сделку.
Итак, я решился поехать в новое место на своем новом транспорте. Благо, позволял сезон, да и ехал я в южные края России, предварительно отправив вещи службой доставки.
Дорога была хороша. На удивление, по пути не встретил ни одной кочки, что очень не похоже на рассказы о российских дорогах. Начало мне понравилось, поэтому, если так будет все два дня пути, то это путешествие будет одним из самых запоминающихся.
Уже через шесть часов я догнал другого мотоциклиста. Его, скорее, нужно назвать не мотоциклистом, а байкером. Потому что это был самый настоящий байкер: густая борода, поношенная бандана, внушительных размеров живот, какие-то потрёпанные сумки на заднем колесе мотоцикла и крутые очки.
Проезжая мимо очередной забегаловки, он жестами предложил остановиться. Я не особенно торопился, поэтому мысль перекусить в новой компании мне понравилась.
– Ну, здоров, мужик!– сказал он и хлопнул меня по плечу.– Давно катаешь?
Я улыбнулся, вытащил ключи из мотоцикла и пожал уже протянутую мне руку:
– Пару недель, от силы.
– Совсем молодой, смотрю, в этом деле,– через его густую бороду была видна дружелюбная улыбка.– Нравится? Этот звук, с помощью которого ты словно можешь услышать всю силу лошадок, заключенных в двигатель, да?
– О, да,– понимающе кивнул я.– А ты сколько уже ездишь?
– А сколько себя помню, столько и езжу! В детстве с отцом на советских мопедах, в юношестве уже сам, а потом пошли байки покруче. Сейчас, вот, на голде,– довольно сказал он.– В прошлом году взял. Взял и ни о чем не жалею.
Мы сели за стол, параллельно обсуждая разные темы, сделали заказ у официантки. И вдруг он спросил меня, куда я еду.
– Краснодарский край, Сочи. Переезжаю из-за работы.
– Да ладно! Нам же по пути, старик! Я к другану в Новомихайловку еду. Меня Дима зовут, если что. Но друзья зовут меня Добряк.
Заказанный шашлык оказался довольно вкусным и не таким сухим, как я ожидал. Мы пробыли там немного-немало полчаса, залили полные баки и двинули в путь.
Ночью дорога казалась еще интереснее. Огни машин, проезжающих мимо, придавали особое настроение. Спать не хотелось, а мотоцикл всё так же бодро ехал вперёд.
Я никогда раньше не замечал красоту дороги. Разъезжая по стране на машине, я и подумать не мог, что можно ехать куда-то без музыки, радио. Теперь же я не могу понять, как можно заглушать шум дороги музыкой. Это не просто шум, какой можно услышать от возни в чулане, это шум жизни, рассекающий по асфальту. И пока на дороге есть хоть один путник, эта дорога будет жить.
Под утро Дима несильно одёрнул меня за локоть, привлекая внимание:
– Здесь место есть недалеко классное. Думаю, тебе понравится видок. Это ненадолго, там и путь срезать можно, поехали?
– Ну, поехали,– согласился я. Он махнул рукой, предлагая ехать за ним, и мы свернули на одном из поворотов.
Это было довольно живописное место. Кругом лес, и только впереди обрыв к реке, где за рекой также был лес и поля.
– Красиво,– тихо сказал я.
– Да… мы здесь клубом любили часто бывать.
– А сейчас? Почему ты сейчас едешь не с клубом?
– Авария. Все погибли. Я тогда чудом выжил.
– И не боишься больше ездить?
– Нет, это судьба, друг мой. У них судьба совпала. Когда я подходил к одному из друзей в больнице, он улыбнулся и сказал: «Я не рад, что умираю, я еще не насладился жизнью сполна, но я рад, что умираю не лёжа в собственной моче стариком и не от какой-нибудь болезни».
– А возродить клуб?
– Мы все были друзьями. Этот состав был с самого начала, у нас никогда никого не было нового, и не будет. Этот клуб умрет вместе со мной однажды.
Мы постояли еще немного в тишине, съели остатки старых запасов и поехали дальше.
Эта была не дорога федерального