Клоп ожидал появления вчерашнего собеседника с плохо скрываемым торжеством. Всего одна ночь совершила поистине чудо, превратив откровенного оборванца в довольно приличного мужчину. Если, конечно, не очень приглядываться и свет приглушить. Предвкушая удивление хозяина, Клоп встал и прошёлся вдоль стеллажей, не удержавшись и, позволив-таки себе, провести кончиками пальцев по бархатным корешкам книг. Они это молчаливо стерпели.
– Я вижу вы уже достаточно пришли в себя и освоились. Поздравляю.
Клоп обернулся. Мужчина был всё в том-же костюме, да и вообще ничем не отличался от самого себя вчерашнего.
– Доброе утро.
Эти простые, но основательно подзабытые слова, Клоп выговорил со всей возможной солидностью и достоинством, однако реакция мужчины его удивила. Тот явно не обрадовался чудесному перерождению Клопа и даже не удивился, а заметно… огорчился! Раздосадовано прикусив нижнюю губу и слегка покачивая головой, он оглядел Клопа, то и дело сокрушённо прищёлкивая языком.
– Ай-яй-яй, батенька, как же вы меня подвели! Впрочем, это естественно: вы обрадовались возможности привести себя в подобающий человеку вид и воспользовались ею, но я то каков болван! Ведь должен же был это предвидеть! Как же я вас теперь представлю вот такого? Катастрофа!
Он рухнул в огромное кресло и уставился на Клопа глазами смертельно больного пуделя. Тот с тревогой оглядел себя, ничего не понимая.
– В чём дело-то? Нормально, вроде, выгляжу.
– Да в том-то всё и дело! – всплеснул руками совершенно расстроенный хозяин, – Мне то как раз и не нужно, чтобы вы нормально выглядели! Бродяга! Мне нужен стопроцентный бродяга, безо всякого подвоха. Настоящий.
Его горестные излияния прервало появление строгой домработницы, которая, то и дело неодобрительно поглядывая на Клопа, что-то нашептала на ухо хозяину. Тот покачал головой.
– Вот как? Хорошо, идите, я разберусь. Ну-с, милейший, скажите, за каким чёртом вы стащили из кухни булку?
– Так уж сразу и стащил – насупил брови Клоп, уличённый в совершении столь неблаговидного поступка, но определённо чувствующий свою правоту. – Взял просто. Там у вас ещё две осталось. А этой вашей мегере что, булки жалко?
– Позвольте, вас же только что накормили завтраком, а позже будет обед. Я решительно не понимаю, для чего вам понадобилась эта несчастная булка? Да ведь она же зачерствеет!
– Сухарь