Проклятие Роксоланы. Пятая история из цикла «Ах, уж эти мужики!». Василий Лягоскин

пойдем на север!», и заявила – громко и непреклонно:

      – Завтра же… нет – сегодня! Да, сегодня же летим в Финляндию. И знаете почему?

      – Почему? – горестным хором воскликнули подруги.

      – Почему? – еще громче спросил Николаич, готовый немедленно отправиться хоть на Северный полюс – только вместе с супругой.

      – Потому что, – Валентина обвела всех победным взглядом, – в Финляндии давно объявлен сухой закон.

      – Это ты «Особенностей национальных охоты и рыбалки» насмотрелась, – проворчал Виктор Николаевич, опять приникая к клавиатуре ноутбука.

      Скоро и он, и Валентина мирно дремали под одной простыней, а с экрана радовали зрительниц герои всех серий «Особенностей». Не знающие потребности в отдыхе эллинки, русская княгиня, и Дуняша с Дездемоной, крепко обнявшиеся внутри мерно сопевшей Кошкиной, неведомым образом начинали примерять к собственным буйным характерам повадки горячих финских парней…

      В серебре я не нуждаюсь,

      Твое золото на что мне!

      У меня его довольно,

      Кладовые им забиты

      Сундуки набиты ими.

      Валентина, а за ней и Виктор Николаевич прошли вдоль строя склонившихся в поклонах служителей отеля с лицами властителей, одаривших подданных неземной благодатью одним лишь своим появлением. Насладившись поистине королевским завтраком (а заодно и обедом – время-то было уже почти двенадцать), поданном в отдельном зале, один неизвестный миру олигарх и шесть красавиц в одном теле, которое этот «олигарх» бережно поддерживал под локоток, в последний раз насладились ласковой соленой водичкой Персидского залива, и отбыли в аэропорт, сопровождаемые почтительной и облегченной улыбкой хозяина отеля, на этот раз оставшегося безымянным. Никакой компенсации за полученные душевные травмы Валентина, несмотря на яростное возражение Ярославны, не потребовала. Даже не стала интересоваться, куда дели останки несчастных животных. Хотя в душе смутно ворохнулось неясное предчувствие, заставившееся тревожно зашевелиться подруг.