Всех рисует дядя Гриша
Будто каменной стеной.
Животом закрыв пространство,
Он простёрся над волной,
И с волненьем иностранца
Вдруг бросается в прибой.
Охи, ахи и волненья
Провожают сей полёт,
Но на радость всем выходит
Наш художник уж на взлёт.
И летит он над горами,
И над морем он парит,
И картину пробужденья
Весь народ стремглав глядит.
БАННЫЙ ДЕНЬ
Будет тихо ночью в бане,
Вспять поднимется буза,
И на сонном полустанке
В воду бросится коза.
Набежит подружкой речка,
Волк взберётся на забор,
И из сил последних свечка
Пропоёт им песню гор.
Не теряя слов беспечных,
Молоком застынет дом,
И на выгоне овечка
Засмеётся кувырком.
Гостья вылетит из бани,
Распугает всех собак,
И в последнем вдохновенье,
Хохоча, сожжёт кабак.
КИНОРОМАН
Наперекор ночным виденьям
Поэт слезает с потолка,
И на воротах кинобудки
Он пишет тайные слова.
Его слова упрямо строги
И слышат задом наперёд.
И нет в округе девы краше
Поэт чей образ бережёт.
Он знает, что она не дремлет
И напролёт сидит в кино.
И ранним утром у окошка
Она наденет кимоно.
Ей всё к лицу: и сна утрата,
И слов нездешних суета.
И дарит луч надежды пряной
Её победная коса.
Но переменой ветер дышит;
Поэт сбирается в полёт,
И на прощанье деве дарит
Он слов своих надёжный свод.
НОЧНАЯ МОСКВА
Добрый день, певцы столицы,
Здравствуй, мокрая вода.
Вверх ногами веселится
Вся подземная Москва.
Вечер будет то, что надо:
Наведёт мосты река,
И шотландец в длинной юбке
Заволынит трепака.
Заведёт солдат пружину
И носильщик бросит кладь.
Прыгнет барышня в корзину,
А матрос начнёт икать.
Всем им было недосужно
Нынче ночью танцевать…
Значит, завтра вновь придётся
В реку чайники бросать.
КУМИР
Друзья! Подобный изваянью,
Певец летит к нам с потолка,
Роскошным цветом одеянья
Пустив именье с молотка.
Певец нам многое прощает,
Он сонмы девушек зовёт,
И у него в кармане тает
В помаде шоколадный торт.
Подобно статуе, он нежен,
И речь его слегка сыра,
И на его подмётках тает
Грязь подмосковного села.
Так встретим мы его достойно
И бросим статую в окно!
Пускай её поглотят волны,
Мы ж станем