Альбина кипела. Меня всегда удивляли люди, которые злятся искренне. Я всегда повышал голос только для того, чтобы испугать или показать значимость своих слов. Я даже оскорбляю людей для большей художественной выразительности. Альбина же в эту минуту искренне меня ненавидела.
– Хорошо, вы меня уговорили. Женщины всегда меня уговаривают, а я соглашаюсь. Пожалуй, я поеду, но после я вернусь и останусь прежним. К сожалению, вам придется это пережить – сказал я, и быстро одевшись, схватив документы, вышел за дверь. В офисе сразу же послышались нервные переговоры.
В моей жизни не было место справедливости. Такое бывает. Я знаю почему. Жизнь поступает несправедливо с теми, кто не препятствует несправедливости в отношении других. Нужно защищать слабых, и тогда, обретете защиту.
Поездки мне нравились. Можно было слинять из офиса и болтаться по городу. Ведь никто не знает, сколько длится моя работа вне офиса, кроме меня. Тем более никто не знает, с какой скоростью двигается автобус.
Я сделал все свои дела в городе и решил пообедать.
Жирная, пахнущая капустой шаверма мешала мне откупорить бутылку пива, но все же я справился. Я уселся на дальнюю скамейку у городской реки и принялся за обед. Тут же ко мне подошли усталые от безделья полицейские.
Они оба были худыми, только один из них был невероятно маленького роста. Тот, который был выше, представился и попросил паспорт. Я протянул, не переставая есть жевать. Ненавижу показывать трепет перед властями.
Они очень долго и внимательно изучали мой паспорт, с таким видом, будто могут на глаз отличить поддельный от легального. Потом коротышка сказал:
– Вам известно, что распивать спиртные напитки в общественных местах нельзя?
– Нет. А разве нельзя? – спросил я без вызова, глотая шаверму. Пиво стояло рядом со мной в пакете и шипело, как змея.
– Нельзя, согласно кодексу об административных правонарушениях.
– Постойте, – сказал я, – кажется там указано лишь, что за подобное предполагается штраф, а вот прямого запрета там нет.
Полицейские переглянулись и зачем-то подошли ко мне ближе.
– Вы мне на ноги наступите, осторожнее – сказал я.
– Вам полагается штраф за распитие в общественном месте – сказал низкий полицейский.
– А кто это место общественнил?
– Водоем является общественным местом – вдруг сказал тот, который выше.
Я посмотрел на него с улыбкой.
Мимо прошел старик и с укором сдвинул брови. Его седая борода дрожала от ветра и он был похож на Толстого.
Полицейские что-то говорили мне, читали морали и при этом не отдавали паспорт. Я молчал и жевал шаверму.
– Ты чего молчишь?! – не выдержали они.
– Не «ты», а «вы», дайте пережевать – ответил я.
– Итак, мы составим протокол – угрюмо сказал