Уже казалось, что теперь ничто не удерживало меня, не мучило и не досаждало, а раскрывались только перспективы, и совершенно верилось в предстоящий жизненный успех. И вдруг наряду с этой эмоционально яркой жизнью стали являться мысли того величия, что несколько лет назад увлекли меня от целенаправленных практичных интересов. Я начал думать, что имея такую способность производить эффективное влияние на людей, ошеломлять их потоком совершенно смелых гордых суждений, приводить их в трепет, заколдовывая гипнозом слова, и даже убеждать в своих идеях как абсолютно верных, и при этом как же я могу оставаться обычным человеком? Конечно, я начал считать себя далеко не обыкновенным, и даже больше того – сверхспособным, талантливым. Ведь смог я в тот, как мне начинало казаться, неудачный первый раз своего взлета, когда меня почему-то положили в больницу, доказать многим друзьям, что я самый настоящий бог, ведь поверили же они тогда, значит, и теперь поверят.
Но все же потенциально еще я следовал ходу вполне нормальной жизни, которую уже не находил достаточно интересной для своего будущего, многое сводилось от независимо практических идей, доныне овладевших мной, к какому-то новому, а вернее, уже во многом знакомому когда-то мистико-психологическому ходу исканий. Теперь я уже ошеломлял студентов заочного отделения, в особенности подружку-сокурсницу, с которой много провел интересных бесед, рассказов и об ушедшем далеко в прошлое горе. Она была умной девочкой и, возможно, узнала в моем поведении то сумасшествие, в котором я, желая ее развеселить как-то в наших беседах, так искренне признался, но может вовсе и нет… Ведь действительно то, что со мной приключилось, уже по прошествии долгого периода времени становилось лишь захватывающей историей для тех, кому я достаточно доверял. И вот то, чего я уже совсем