Прошло более трех десятилетий, и казненный по обвинению в измене полководец был реабилитирован. А последний из династии Бурбонов король Луи Филипп даже восстановил имя Нея в списке кавалеров ордена Почетного легиона. Проехавшееся по маршалу колесо Истории как ни в чем не бывало покатилось дальше. Но осталось ощущение боли от утраты и непонимание того, как страна, честь и славу которой Ней защищал не одно десятилетие, могла так сурово наказать своего героя? Ведь как это ни парадоксально, но смертный приговор ему был вынесен все же не «от имени Европы», а от имени Франции, и те 11 пуль, которые его сразили, были выпущены не противниками, а товарищами по оружию. Отмечая этот факт, Б. Фролов пишет: «Ней закончил свой жизненный путь в расцвете сил, когда ему не исполнилось еще и 47 лет. Уцелев в огне бесчисленных сражений, он пал, сраженный французскими пулями, погиб от руки тех самых французских солдат, которых бесстрашно водил к победам более 20 лет, с которыми праздновал не только радость побед, но и разделял горечь неудач; солдат, которые когда-то восхищались своим маршалом и беспредельно верили ему». Тем не менее, даже среди расстрельного взвода нашелся тот, кто осмелился нарушить приказ и выстрелил мимо осужденного.
А вот отношение Наполеона к гибели Нея не может не поражать. «Когда император услышал о его казни, – пишет британец Р. П. Данн-Паттисон, – он сказал, что тот лишь получил по заслугам. „Никто не должен нарушать данное слово. Я презираю предателей. Ней обесчестил себя“». И это говорит человек, который, по сути, заманил доверчивого и не в меру пылкого маршала в ловушку! Человек, который ради собственных амбиций сам не единожды обманывал и подставлял под удар других (достаточно вспомнить хотя бы историю с герцогом Энгиенским и Арманом де Коленкуром), вершил по своему усмотрению судьбы своих близких и самых верных и преданных сподвижников! К сожалению, Ней слишком поздно поймет это и искренне скажет: «Я много раз желал пустить себе пулю в лоб. Я не сделал этого, так как хотел оправдаться. Я знаю, что честные люди будут осуждать меня. Я сам себя осуждаю. Я совершил ошибку и упрекаю себя, но я не предатель. Меня увлекли за собой и обманули…»
Впоследствии в сборнике высказываний Наполеона «Максимы и мысли узника Святой Елены» появятся другие, более возвышенные строки о маршале: «Ней был человеком храбрым. Его смерть столь же необыкновенна, как и его жизнь. Держу пари, что те, кто осудил его, не осмеливались смотреть ему в лицо». Сказано красиво, но смог ли бы сам Наполеон открыто посмотреть в глаза своему маршалу?
Расправа над одним из самых популярных в армии полководцев не оставила равнодушными многие слои французского общества. Но, конечно, большие всего она затронула чувства военных.