На открытой террасе заведения, без пиджака, в одной рубашке, сидел перед кружкой пива Спонтини и листал «Экип». Сигарилла в зубах, темные очки на носу, густые бакенбарды и лохматая шевелюра придавали ему диковатый вид. Булочник был похож на Жана Янна из фильмов Шаброля или Пьяла.
– Месье Спонтини? Мы можем с вами поговорить пару минут?
Карадек застал его врасплох, решительно сел напротив, положив локти на стол, как будто приглашая помериться силой в армрестлинг.
– Но… черт побери, кто вы такой? – рявкнул булочник, инстинктивно отпрянув.
– Капитан Карадек, следственный отдел. Веду расследование по поводу исчезновения Анны Бекер.
– Не знаю такую.
Марк невозмутимо сунул ему под нос фотографию Анны на экране своего мобильника.
– В первый раз вижу.
– Советую тебе посмотреть повнимательней.
Булочник вздохнул и нехотя наклонился поближе к экрану.
– Какая красотка… смуглая куколка! Я бы с ней позабавился.
Марк молниеносно вскочил, схватил Спонтини за волосы и с силой прижал лицом к металлическому столу. Стол качнулся, кружка с пивом грохнулась на пол и разбилась вдребезги. На жалобный вопль булочника оглянулся официант заведения.
– Я вызову полицию!
– Это я тут полиция, юноша, – заявил Карадек, свободной рукой достав из кармана удостоверение. – Лучше принеси мне перье.
Официант побежал выполнять заказ. Карадек ослабил хватку.
– Кретин, ты мне нос сломал! – стонал Спонтини.
– Заткнись! Давай рассказывай все, что знаешь об Анне. Я в курсе, что она снимала у тебя комнату.
Оторвав кусок бумажной салфетки, булочник промокнул кровь, вытекающую струйкой из левой ноздри.
– Она называлась по-другому.
– Что это значит?
– Она сказала, что ее зовут Паже. Полина Паже.
Полицейский достал фальшивое удостоверение личности Анны и кинул его на стол, как козырную карту из колоды. Спонтини взял документ в руки и долго его рассматривал.
– Ага, именно эту карточку она мне и показала, когда мы впервые увиделись.
– Когда это было?
– Не помню.
– Уж напряги память.
Официант как раз принес Марку перье. Спонтини, в который раз промокнув кровоточащий нос, погрузился в воспоминания. Он принялся размышлять вслух:
– Когда мы выбирали Саркози в президенты?
– В мае две тысячи седьмого.
– Ага… значит, после этого, летом, в Париже разразилась страшная гроза. Наш дом затопило. Часть крыши пришлось перекрывать и чинить верхние комнаты. Ремонт закончился только осенью. Нужны были деньги, и я развесил объявления в трех