Глава 6
Человек в желтом спортивном костюме вбежал через вращающиеся внутренние двери приемного отделения и спросил о чем-то сестру, сидящую за заляпанным окошком. Она показала пальцем, и он направился к Дайанне, Марку и Харди, стоящим около автомата с кока-колой в углу холла приемного отделения благотворительной больницы Святого Петра.
– Психиатр доктор Саймон Гринуэй, – представился он Дайанне, а на полицейского и Марка не обратил внимания. Доктор объяснил, что несколько минут назад ему позвонил доктор Сейдж и Дайанна должна пойти с ним.
Харди остался с Марком.
Дайанна и доктор поспешили, обходя медсестер и санитаров, передвижные носилки и стоящие вдоль стен кровати, и исчезли за дверью в конце коридора. В приемной сидела дюжина больных и будущих пациентов. Ни одного свободного кресла. Родственники заполняли документы. Никто никуда не торопился. Где-то непрерывно бормотал громкоговоритель, ежеминутно вызывая добрую сотню докторов.
Было начало восьмого.
– Есть хочешь, Марк? – спросил Харди.
Есть он не хотел, но и оставаться здесь – тоже.
– Немного.
– Пошли в кафетерий. Куплю тебе гамбургер.
Они протолкались сквозь народ, заполняющий коридор, и спустились на один пролет вниз по лестнице, в подвал, где тоже было полно куда-то спешащих людей. Еще по одному коридору они попали в кафетерий, в котором народу было больше, чем в школьной столовой во время обеда. Харди показал на единственный свободный столик в углу, и Марк уселся там ждать.
Сейчас он больше всего беспокоился о своем братишке. Он волновался, хотя Харди и уверил его, что смерть Рикки не угрожает. Он еще сказал, что разные доктора будут с ним разговаривать и пытаться привести его в чувство. Но на это потребуется время. Он объяснил, что докторам очень важно знать, что же на самом деле случилось, правду и только правду, а если им эту правду не рассказать, это может повредить Рикки. Харди сказал, что Рикки могут отправить в сумасшедший дом на месяцы, а может, на годы, если врачи не будут знать правду о том, что мальчики видели.
Харди был ничего себе, только не слишком умен и делал ошибку, разговаривая с Марком так, как будто ему пять лет, а не одиннадцать. Он сильно перестарался, описывая обитые мягким стены палат, чтобы больной не смог разбить о них голову. Он уверял, закатывая глаза, что больных привязывают к кроватям цепями. Совсем как если бы рассказывал страшную историю у костра. Марк просто устал от него.
Он почти ни о чем не мог думать, кроме как о Рикки и о том, вытащит ли он палец изо рта и начнет ли говорить. Марку ужасно