дню в календаре. Он чувствовал, что внутренне настроился на неизбежную разлуку с Людой. Они как то спокойно коснулись этой темы, даже без полного драматизма, банального «ты будешь меня ждать?» обошлось. Для Люды впереди еще был год учебы, потом распределение неизвестно куда – обычный путь молодого специалиста того времени. Получит диплом, а Вадим, тем временем, уже отслужит год, осмотрится, приедет в отпуск. Полагается же отпуск после года службы? Может, решит остаться на прапорщика, а там уже можно и жену привозить.

      Они не стояли перед выбором. Вопрос женитьбы не был актуальным для Вадима и Люды. У них не было страха потерять друг друга в этой неизбежной двухлетней разлуке. Микроб ревности не проник в их чистые отношения. Вадим и Люда были первые друг у друга в этом взаимном влечении, которое не то чтобы не решались назвать любовью, нет. Они, каждый по-своему, где-то глубоко-глубоко прятали сомнение, что именно их – каждого в отдельности, судьба наградила любовью взаимной и равноценной. Они интуитивно ощущали, как это важно – взаимная и равноценная. Сколько отдал – столько и получи. Но эти размышления были так сложны для юных душ, что Люда и Вадим осторожно обходили эти пороги на спокойном плесе их взаимности. Им было хорошо вдвоем, а от добра – добра не ищут.

      Когда Вадим пригласил Люду домой, чтобы познакомить с родными, она восприняла это, как естественный алгоритм в их отношениях. И вполне естественным было для Вадима познакомиться с родителями Люды. Когда она предложила съездить в ближайшие выходные к ней на родину, Вадим воспринял это как обещание Люды ждать его эти месяцы (слова «годы» Вадим сторонился) предстоящей армейской службы. Обещание без клятв и лишних слов.

      Но была одна мысль, что гвоздем сидела в мозгу Вадима. Даже не мысль, а страх – страх получить вдруг по каким либо причинам отсрочку от призыва этой весной. Когда в марте, как обычно, вышел приказ Министра обороны об очередном призыве на действительную военную службу, не заставила себя долго ждать повестка Вадиму на призывную медкомиссию, которая проводилась на Киевском сборном пункте.

      В автобусе, который вез призывников на комиссию, Вадим встретил ребят, с которым прошел курсы военных водителей. Обрадовались друг другу, разговорились. Некоторые успели поработать на автомобилях, некоторые уже даже знали род войск, где придется служить, а Вадиму похвастать в этом плане было нечем. Даже то, что есть кому провожать его, и, главное, – есть кому ждать, ребята комментировали как лишнюю бодягу – все равно никто никого не дождется. И навалилась тоска. И полтора часа дороги молча просидел Вадим, погрузившись в невеселые мысли. И, может, именно это состояние было причиной того, что терапевт, измерив ему артериальное давление, вдруг удивленно поднял глаза:

      – Что, уже проводы вчера отмечали?

      – Нет. Какие проводы? – Вадим не сразу понял, о чем речь.

      – Давление повышенное. Жалобы есть? На сердце там, или боли головные? – терапевт листал его личное дело.

      – Да нет никаких. Это я переволновался немного. – Вадим разволновался