В таком роде шла его речь о надвигающихся событиях. Видимо, что А.И. тревожился за будущее и стремился помочь, поправить создавшееся положение. Спиридович понимал опасность надвигающейся революции. Он знал революционных деятелей.
На следующий день он хотел быть у генерала Воейкова и передать ему свои соображения о современных событиях, но я сказал ему, что завтра, т. е. 22-го февраля, Государь уезжает в Ставку, и надо торопиться повидать Дворцового Коменданта: А. И. Спиридович уехал от меня и сказал, что попытается тотчас же снестись по телефону с Дворкомом (сокращенное Дворц. Комендант).
Беседа с А. И. Спиридовичем оставила на меня сильное впечатление. Я знал, что лучше А.И. никто не может оценить действительную опасность надвигающегося революционного движения, и ужаснулся той картине, которую он мне нарисовал.
Насколько я знал, генерал Спиридович едва успел переговорить с Воейковым, так как тот был очень занят, да и не встретил в Дворцовом Коменданте особо сочувственного отношения к тому, что сообщил ему бывший его подчиненный, ведавший политическим розыском и охранявший Царский Дом в течение десяти лет.
На следующий день – 22-го февраля – мы, действительно, вместе с Его Величеством отправились в Ставку{43}.
Заканчивая свои воспоминания о последних днях перед переворотом и разразившейся Февральской революцией, я считаю необходимым посвятить несколько слов памяти Государыни Александры Федоровны.
Личные мои отношения к Императрице Александре Феодоровне начались с 1901-го года, когда я приступил к изданию народной газеты{44} и доставил свои первые номера (через секретаря Государыни графа Ламздорфа{45}) Ее Величеству на просмотр.
Императрица очень внимательно отнеслась к газете и через некоторое время пожелала меня видеть.
Государыня, в то время еще очень молодая, красивая женщина, удивила меня тем, насколько она вдумчиво относилась к задачам народной газеты в России. Помню Ее слова:
– «Русский народ, живущий так разбросано, при плохих путях сообщения, при суровости климата, мешающего свободе переездов, – так нуждается в органе простом, патриотическом и религиозном. Народ нуждается в просвещении и нравственном воспитании».
Затем все минувшие двадцать лет Императрица всегда сочувственно относилась ко всем изданиям для народа; любила очень наглядные школьные пособия и мои издания: «Россия в картинках», «Картины Родины», «Сельскохозяйственные таблицы» и пр. – всегда встречали милостивое, дружеское отношение Царицы, которая часто повторяла, что Она любит народные издания и Ей нравится русский язык, русская речь.
Императрица