Самому воеводе Григорию Косагову приказано было пока списываться с запорожскими казаками ради воинского промысла и добывания сведений о замыслах басурман; в случае же подхода крымских и белогородских татар под Новобогородицкий городок, чинить, обще с войском низовым, промысл против басурман, но самому лично для той цели в Запороти не ходить и людей ратных туда не посылать. Кодачанам и севрюкам, которые живут теперь и впредь ради промыслов, будут жить в вершине и внизу по Самаре-реке, к устью ее, обид и утеснений не чинить никаких и крепко остерегать от того, чтобы и пасеки их, и всякие промыслы на Самаре-реке были в целости и охранении от ратных людей; а черкасам прихожим, без царского указа, никому селиться и строить возле города того дворов не велеть, кроме торговых людей, которые будут со всякими товарами и съестными запасами приезжать: таким торговым людям всякую повольность чинить, привет к ним держать, всячески их оберегать, места им отводить, чтобы приохотить их и впредь приезжать и от приездов не отлучить[107].
Приказание, полученное Косаговым от царей о решительном приготовлении к действиям против мусульман, как нельзя больше совпало с общим настроением запорожских казаков. Казаки, собравшись в числе 250 человек перед Филипповым постом, отправились из Чертомлыкской Сечи под начальством Ивана Гусака для промысла в поля и для взятья языков. Иван Гусак повел казаков под турецкие городки и расположился на шляху, ведшем из Кызыкерменя в Перекоп. Гусак стоял на том шляху в течение одиннадцати дней и дождался того, что на него наткнулся перекопский бей Шангирей-султан, с агою Саит-Касимом и со ста двадцатью татарами. Шангирей-султан раньше этого времени вышел из Перекопа с целью взять у русских языков и добыть подлинную весть о царском и козацком войсках, для чего он направился на речку Самари под Новобогородицкий городок. Пройдя степью 8 дней тихо, чтобы