– Максим! Женю!
И все расхохотались.
А после пиршества, когда я мыл посуду, дед подошёл ко мне и сказал успокаивающим голосом бога:
– Ты просто попробуй с кем-нибудь.
– Я не нравлюсь женщинам, – признался я.
– Чушь, – сказал дед. – Ты культурный, обходительный. Всё получится.
– Ну, дед… – промямлил я.
Он крепко хлопнул меня по плечу, достал вставные челюсти изо рта и подставил их под струю горячей воды.
Вскоре случилось следующее несчастье: у моей соседки умер муж.
Должен заметить, умер он по своей глупости. В собственной смерти виноват только он сам, и, возможно, ещё немного виновата та скотина, что украла люк по улице Черняховского. Сосед возвращался домой ночью со стадиона, где «Динамо» еле-еле свело матч на ничью, и провалился под землю. Естественно, он горлопанил клубные песни, естественно, в нём плескалось не менее пяти литров пива. И вот он провалился под землю, пролетел шесть метров (кто бы мог подумать, что там так глубоко!) и почил.
Что сказать? Был человек – и нет человека. Ты его видел буквально вчера, не мог и подумать, что больше не увидишь его никогда.
Я пытался утешить соседку чем только мог. И деньгами, и молитвой, и сопереживанием.
Она же зачастила ко мне. Приходила, садилась в кресло и беззвучно плакала, вытирая слёзы белым платочком. Я смотрел на её пышные рыжие волосы и представлял пожарища церквей, я представлял пламя геенны огненной, в котором сейчас купается её муженёк. Дурные мысли, разве эта несчастная женщина заслуживала подобные мысли?
Нет, я её утешал:
– Аня, всё хорошо. Всё будет хорошо.
Я подносил ей чай и заверял, что она всегда может на меня рассчитывать. В любом вопросе.
Она переспрашивала:
– Правда, в любом?
– Да, – уверял я.
Мне приходилось её обнимать, она прижималась ко мне огромной грудью, и я старался изо всех сил, лишь бы не выдать своей эрекции.
Забыл сказать – у неё был сын лет восьми. Пашка.
Аня иногда просила меня забрать его из школы, или к зубному отвести, или на родительское собрание сходить.
Я всё чаще начал бывать у них в гостях. Пашка почему-то сразу невзлюбил меня. Хотя я ему улыбался и сделал пару подарков в виде пластмассового самосвала и пластмассового пистолета.
Однажды Аня пришла ко мне вечером с жёлтой рубашкой. Она сказала:
– Я хочу отблагодарить тебя и подарить эту рубашку.
В тот вечер она красиво накрасилась, подвела глаза и проделала над своим лицом все эти коварные штучки, которые женщины пускают в ход, чтобы заполучить мужчину.
И, пожалуй, майка приходилась ей слегка тесноватой.
И, пожалуй, она много работала над своими ногами: выглядели они крепкими и стройными. Спортивный зал или домашние упражнения?
Ту рубашку я мигом вспомнил: видел в ней покойного на праздновании Нового года у нашего общего знакомого дома. Даже лиловое пятно от вина на ней осталось.
– Что это за рубашка? – спросил