За всем этим ужасом, с горечью, наблюдала Клавдия в своё окно. Она знала, что Антип там, в кузнице, но, при всём своём желании, не смогла бы помочь своему заживо сгорающему мужу. Тяжесть восьмимесячного живота не давала ей сделать какие-либо резкие движения. Она только одно и запомнила, что от бессилия ухватилась за оконную занавеску и, теряя сознание, медленно сползла с ней на пол своей избы.
Отпевать было некого. Мощный огонь уничтожил всё, что находилось на месте кузницы. Вокруг наковальни лежали оплавленные металлические части горна и кузнечного инструмента, а на месте топчана – лишь горка пепла. Так потом и оставили это место жители деревни не тронутым. Наковальня стала памятником сгоревшему здесь кузнецу.
Клавдия в беспамятном состоянии разродилась ребёнком, а подоспевшие соседи приняли его рождение по всем правилам: разрезали пуповину, обмыли и запеленали в постельной простыне. Клавдию вернула к жизни местная знахарка соседка Прасковья. Так и появилась на свет раба Божья Оксана в день смерти отца её Антипа.
Глава четвёртая
Повзрослевшая Оксана своей внешностью почти ни чем не отличалась среди местных журавских женщин. И пышная грудь, ещё не познавшая похотливых, настырных мужских рук, которая игриво шевелилась при лёгкой ходьбе девушки. И статная походка, издали напоминающая плывущую ладью. И кровь с молоком во всём теле. На все эти женские прелести не обратит внимания лишь слепой или импотент. Любой парень мечтал уткнуться лицом между двух холмиков, где пахло молоком и свежими яблоками и забыться там в сладком, пьянящем сне. Но было у девушки то, чего не было у других. Она была недоступна для остальных и, как говорили мужики, все её прелести и достоинства «упакованы и законсервированы». А кто её «раскупорит», тому памятник при жизни поставить пообещали. Это видели все мужчины и об этом знали все остальные женщины. Поэтому, отношение к девушке было самое разное. Дабы избавить своих мужей от потенциальной соперницы, многие жёны, в открытую, высказывали Оксане своё недовольство и, для профилактики, предупреждали о мести, в случае измены их мужей с нею. Слова ревнивых жён вызывали у Оксаны смехотворное удивление и некоторую жалость к этим бедным женщинам. Она всегда знала и хорошо понимала, что чужая семья – это тёмный лес и туда соваться нельзя. Многие женатые мужики проходили мимо неё по улице, оборачивались ей вслед, роняя на землю похотливую слюну, а холостяки вечно норовили обратить на себя внимание и заигрывали острыми шутками, понимая, что их старания безнадёжны с этой девушкой. Ни в одном из парней Оксана не видела претендента на её руку и сердце, уж, слишком она была привередливая в своём выборе. Тот коряв на лицо,