СЕЛИЯ. Как это – ошибаюсь? Разве Фортуна не может изуродовать красоту, созданную Природой? Если мы с помощью природного остроумия насмехаемся над Фортуной, то, может быть, именно Фортуна с помощью этого дурака обрезает нить нашего разговора.
РОЗАЛИНДА. Значит, Фортуна ни во что ставит Природу, если присланный Фортуной прирожденный придурок может срезать природного острослова.
СЕЛИЯ. Но может, ты все-таки права, и здесь замешана не Фортуна, а Природа? Что если мы, по мнению Природы, слишком тупо острим, хотя это не к лицу таким полубогиням, как мы? Тогда этот точильный камень, то есть этот дурак, направлен к нам именно Природой. Сплошь и рядом о тупость дурака природные остряки затачивают свои остроты. – Эй, острослов, куда тебя несет?
ТОЧИЛЛИ. Меня послал ваш батюшка за вами, госпожа.
СЕЛИЯ. Ты теперь служишь ему послом?
ТОЧИЛЛИ. Клянусь честью, нет. Просто он велел мне позвать вас.
РОЗАЛИНДА. От кого ты узнал эту клятву, шут?
ТОЧИЛЛИ. От одного очень странного рыцаря. Мы ели с ним говядину с горчицей и заспорили: он клялся собственной честью, что говядина еще куда ни шло, а горчица никуда не годится, а я доказывал, что говядина никуда не годится, а горчица еще куда ни шло. И все-таки, если предположить, что я был прав, ложной клятвы рыцарь не дал.
СЕЛИЯ. А как ты убедишь в этом нас, ходячая палата ума?
РОЗАЛИНДА. В самом деле, спусти с цепи свое красноречие.
ТОЧИЛЛИ. Посмотрите друг на друга, возьмитесь за подбородки и поклянитесь своими бородами, что я плут.
СЕЛИЯ. Будь у нас бороды, мы бы поклялись ими, что ты плут.
ТОЧИЛЛИ. Будь я плутом, я бы тоже в этом поклялся. Но если бы вы поклялись тем, чего у вас нет, вы не дали бы ложной клятвы. Не солгал и тот рыцарь, поклявшись собственной честью, которой у него отродясь не было. Нет, возможно, она у него и была когда-то, но он утопил ее в ложных клятвах задолго до того, как ему подали говядину с горчицей.
СЕЛИЯ. О каком рыцаре, скажи на милость, ты ведешь речь?
ТОЧИЛЛИ. О том, который сейчас в чести, по милости вашего отца.
СЕЛИЯ. Тот, кто в чести у моего отца, не может быть бесчестным. Ты обнаглел, шут. Попридержи язык, пока тебе его не укоротили.
ТОЧИЛЛИ. Досадно, что дуракам запрещено разумно оценивать дурацкие поступки благоразумных людей.
СЕЛИЯ. Ты говоришь сущую правду. С тех пор как дуракам запретили пользоваться имеющейся у них каплей разума во благо умным, стала куда заметнее капля дурости, имеющаяся у благоразумных людей. Смотрите, к нам идет господин Де Форс.
РОЗАЛИНДА. Обремененный новостями.
СЕЛИЯ. Которыми он нас закормит, как голубь свой выводок.
РОЗАЛИНДА. И от этого мы растолстеем.
СЕЛИЯ. Благодаря чему приобретем более товарный вид.
Входит ДЕ ФОРС.
Здравствуйте, господин Де Форс. С чем это вы к нам пожаловали?
ДЕ