Самой спокойной, не понимавшей, что происходит, была Хлоя. Она, действительно, мало заботилась успехом или неуспехом. Творчество – это ее жизнь. Картины и любовь Леонидиса – вот что волновало ее.
На следующий день почти во всех Афинских газетах, в колонке «культура» писали о выставке Хлои и ее необычном даре. Народ потянулся в студию. Леонидис проводил там все дни. Хлоя же не хотела терять ни минуты своего пребывания в Афинах. Она каждый день ходила в музеи, Акрополь, Парфенон и по-прежнему бесконечно делала наброски и рисовала.
Через две недели Леонидис и Хлоя отправились на остров. Оставшиеся до занятий дни Леонидис хотел провести с любимой, а поскольку она не могла не рисовать, постоянно бывал с ней на этюдах, наблюдая, как она пишет.
Манера ее письма резко изменилась. Тона стали более мягкими, пастельными, и почти в каждом пейзаже появились фигуры греческих богов. То дриады водили хоровод среди деревьев, то нимфы неслись по волнам, то охотница Артемида со своей свитой останавливалась отдохнуть где-нибудь в роще, а иногда среди облаков появлялась вдруг голова Зевса-Громовержца.
Такой новый подход даже пугал Леонидиса. Уж очень натурально все выглядело на картинах Хлои. Здесь не было стилизации, но был простор и свобода воображения. Леонидис старался все заснять на пленку. Он решил представить в Венеции фильм о молодой художнице, которая в своем творчестве воскресила Древнюю Элладу.
Молодые люди жили вместе в доме Леонидиса, но все вечера проводили у родителей Хлои, беседуя и веселясь. Они предавались и труду, и отдыху, и любви, и были счастливы.
В начале сентября Леонидис вернулся в Афины, а Хлоя в дом родителей. Каждый день они связывались по Интернету и, глядя в камеру, рассказывали друг другу очень подробно о том, как прошел день. Им хотелось создать иллюзию нерасставания. Но у Хлои появилась тайна, которой она не могла поделиться ни с кем. Леонидис почувствовал, что что-то произошло, а Хлоя не хочет его волновать. Он беспокоился и надеялся как можно скорее увидеть Хлою. Он уже сожалел, что решился оставить ее.
У Хлои действительно появились проблемы. Дело в том, что изображения богов на ее рисунках и картинах не были плодом воображения. Она видела их, говорила с ними. Они пришли к той, которая, как древние греки когда-то, могла разговаривать с богами. Девушка понимала, что рассказывать об этом в современном мире невозможно. Её сочтут сумасшедшей. Но счастье, которое она получала, общаясь с теми,