– Она показалась мне печальной, когда пошла проводить меня до университета. Я просто знаю, что она жалеет.
Я не знал, что на это ответить. Несколько лет от Лиз почти совсем не было вестей, а сейчас у нас установилась хоть какая-то связь. В последний раз я виделся с ней несколько месяцев назад в Мюнхене. Как всегда, это была беглая встреча.
Решив переменить тему, брат стал рассказывать мне о своей подружке Элене, с которой он познакомился в университете. Когда я спросил, любит ли он ее, Марти только махнул рукой.
– Любовь! – произнес он. – Это дурацкое понятие из литературы, Жюль. На самом деле это всего лишь химические реакции.
Я бегал во всю прыть по стометровой дорожке. На траве лежала Альва, она читала. Песчанистая лужайка и дорожка для стометровки были в убогом состоянии, но все равно спортивная площадка была вроде как душа интерната. Здесь после уроков собирались разные группки, чтобы обсудить планы на вечер, почитать или просто убить время.
Я был хороший бегун, не ставил рекордов, однако на соревнованиях, бывало, выигрывал, выступая за нашу команду легкой атлетики. Отдуваясь, я остановился возле Альвы. В руках у нее была рекламовская книжечка[15] в мягкой обложке. За чтением что-то в ней немного менялось. Лицо расслаблялось, губы приоткрывались, она становилась неприступной и защищенной.
Я успел различить две строчки какого-то стихотворения и прочел вслух:
Царица смерть
Над нами властна.
– Очень вдохновляюще, – сказал я. – И что там дальше?
Альва захлопнула книжку.
– А ну-ка, пробеги еще один круг! – весело скомандовала она.
После тренировки я принял душ, переоделся и вернулся к ней со своей камерой. Несколько раз я щелкнул ее, затем улегся рядом с ней на траву. По-моему, Альва первая заговорила о том, что в будущем непременно хочет завести детей.
– И сколько же? – поинтересовался я.
– Мне хочется двух девочек. Одна – очень самостоятельная и часто спорит со мной, вторая – очень привязчивая и всегда приходит ко мне за советом. Еще она пишет стихи, в которых нет смысла.
– А вдруг обе девочки получатся непослушными и со странностями?
– Немножко со странностями – не страшно, – улыбнулась Альва.
Морщинка посреди ее лба разгладилась.
Затем она сказала уже серьезно:
– Предупреждаю, Жюль: если у меня к тридцати еще не будет детей и у тебя тоже не будет, то я хочу родить от тебя. Ты будешь хорошим отцом, в этом я совершенно убеждена.
– Но это значит, что сперва нам нужно спать друг с другом.
– С этим злом я как-нибудь примирюсь.
– Ладно, ты примиришься. Но кто сказал, что я на это готов?
Она высоко подняла брови:
– А разве нет?
На секунду разговор смолк.
От смущения я перевел взгляд в сторону интерната. Раскаленный цемент парковочной площадки сверкал на