Казахское общество всегда позитивно осмысливало свой традиционно-кочевой образ жизни. Абстрагируясь от необходимости передвижений по природно-географическим причинам и в связи с поиском корма для скота, казахи основывали пристрастие к кочевью на эмоциональном отношении к нему: «…человек должен двигаться, потому что… солнце, месяц, звезды, вода, животные, птицы, рыбы – всё движется, только земля и мертвые остаются на месте» [Вамбери, 1865, с. 80]; «Только дерево стоит на одном месте и питается тем, что находится вокруг него; на то оно и дерево; вольная птица летит туда, где ей лучше» [Казахско-русские, 1964, с. 300]. Швейцарский путешественник А. Мозер также отмечает: «Только в безграничной степи киргиз (казах. – Ш. Т.) чувствует себя счастливо и привольно, хотя в этой степи ему нередко приходится терпеть страшный холод, в особенности зимою во время бурана… но зато, кажется, нет в мире народа выносливее киргиза» [В странах, 1888, с. 13]. Даже в наши дни чабаны, живущие на отгонах в Алматинской, Семипалатинской и Актюбинской областях, так говорят о своих предпочтениях: «Я едва выдерживаю зиму в тесной сельской квартире, мне не хватает там воздуха. Жду с нетерпением лета, выезжаю на джайляу, пасу скот. Я счастлив от чистого воздуха и раздолья степной шири!».
Кочевой образ жизни был для казахов престижным, а занятие земледелием – делом не совсем почетным, поэтому им занималась незначительная часть населения, преимущественно обедневшая. Исключение составляли те, кто жил в плодородных дельтах рек (преимущественно в Жетісу) и имел выгоду от выращивания растительных культур. Однако в XIX – начале XX века, после присоединения Казахстана к России, разрушения родовой замкнутости, ослабления патриархальных устоев, и в связи с вовлечением казахов в новые общественно-экономические отношения обедневшая часть населения стала переходить к оседлости, заниматься земледелием и отхожим промыслом, наниматься на работу в города и русские села.
В сознании народа деятельность оседлых торговцев чаще всего соотносилась с обманом и считалась плутовским делом, поэтому казахи не желали заниматься этим делом.
Имелись определения семи главных бед для казаха: невостребованное слово; несшитые лоскуты бязи; обезлюдевшая земля; народ без предводителя; озеро без пернатых; храбрый муж, лишенный родины; старец, лишившийся сверстников [Казахские поверья].
В традиционном сознании казахов XVIII–XIX вв. главные жизненные ценности, преимущественно, связанные с кочевым образом жизни, были обобщены в общеэтническую идею о семи сокровищах: ер жігіт – достойный мужчина», сұлу әйел – «красивая жена», жүйрік ат – «скакун», қыран бүркіт – «беркут», алғыр, кұмай тазы – «гончая», түзу мылтық – «меткое ружье», қара казан