У Егорыча подкосились ноги. Ни от кого он не мог ожидать такой подлости по отношению к творению рук своих: ни от грозы, ни от зверя, ни от человека. Кто мог позволить подобное варварство, невозможно было и представить.
Он приблизился к пролому в полу и заглянул туда, но ничего не разглядел в полумраке. Хлопнул по карманам – спички остались в рубашке.
Егорыч побрел за фонариком. Куры, увидев его, насторожились, но хозяин прошел в этот раз медленно, никого не беспокоя. Перекинувшись несколькими птичьими фразами, куры продолжили свои занятия.
– Чего, опять сердце болит? – встревожилась Дарья, супруга Егорыча, заметив из кухни его понурый вид.
Егорыч помотал головой и отмахнулся. Жена не стала выпытывать, ей надо было наблюдать за кастрюлей на плите.
Вооружившись фонарем, Егорыч вернулся на место своей скорби. Он заглянул в пролом, надеясь найти там причину несчастья.
Под полом было много перегнивших опилок, куриного помета и костей, которые натаскала собака. Среди всего этого точно под дырой покоился темный булыжник размером с нормальный кочан капусты.
«Вот он, курва!» – процедил Егорыч и протянул руку, касаясь камня. Он был какой-то очень уж круглый, будто его специально ровняли. Обычно камни такими правильными не бывают, обязательно найдется изъян.
Егорыч хотел пошевелить его, но не смог – булыжник оказался чудовищно тяжелым.
Сопя от обиды и расстройства, Егорыч вышел за калитку и присел на корточки у ограды. Мимо гнали коров. Они медленно и уныло, как военнопленные, тащились вдоль хат и огородов, с печалью глядя на мир. Некоторые сходили с дороги, чтобы потыкаться мордой под какой-нибудь столб или забор, поискать вкусную травку, но ничего не находили и брели дальше.
– Куда! Куда пошла, говяжье отродье! – надсаживался пастух. – Ровней шагай, холера! Равняйсь в затылок, каторжные! Куда прешь! Чего там забыла, холера каторжная...
Рядом с пастухом вышагивал с охапкой пустых мешков дед Харлам, очевидно, направляясь в этот ранний час на свиноферму за посыпкой для поросят.
– Дед! – позвал Егорыч. – Дай закурить.
Харлам остановился, поглядел на Егорыча с некоторым удивлением, но подошел.
– Ты чего? – спросил он, протягивая папиросу.
– Чего?
– Ну, смурной. Заболел или, к примеру, не спамши?
– Спамши, – угрюмо проговорил Егорыч. Затянулся дымом, затем со злостью сплюнул под ноги. – Пошли, дед, кой-чего покажу...
– Ах, растудыть тя по углам! – сокрушенно проговорил дед, оказавшись в сарае и увидав дыру в крыше. – И кто ж такое сделал?
– А вот не знаю кто! Погляди-ка еще сюда...
Дед внимательно разглядел булыжник, затаившийся под испорченным полом, покачивая головой и ворча про себя.
– Кто ж такое зверство сотворил? – опять спросил он.
– Я почем знаю?
– А если, к примеру, закинули мальчишки?
– Мальчишки? А ты возьмись подыми его!
Дед потрогал булыжник