Например, Чарлз Джадд (1926), более всего известный как психолог образования, написал книгу по социальной психологии. В ней он открыто следует В. Вундту, утверждая, что язык, орудия труда, система счисления, алфавит, искусство и т. д. суть формы «накопленного социального капитала», развившиеся за тысячелетия. Людям приходится адаптироваться к подобным социальным институтам; индивидуальное мышление актуально формируется в процессе социализации. Следовательно, было бы вопиющей ошибкой думать, что можно создать социальную психологию, основываясь на свойствах индивидуального мышления. Скорее социальная психология (так Ч. Джадд переводил термин Volkerpsychologie) должна быть совершенно независимой дисциплиной, использующей методы социологии, антропологии и лингвистики.
Одновременно это был период расцвета американского прагматизма – философии, которая вслед за Гегелем размещала источник познания внутри повседневной культурно организованной исторически развивающейся деятельности конкретной социальной группы (Mead, 1935; Dewey, 1938). Эта версия «второй» психологии составит важную часть повествования в следующих главах.
Для различных ветвей этой «второй» психологии была характерна довольно большая разобщенность по сравнению с доминирующей парадигмой: ученым было проще сказать, что им не нравится в старой парадигме, чем согласовать методологические и теоретические принципы в единую альтернативную систему. Психологи были до такой степени разделены, что вели нескончаемые дискуссии о «кризисе в психологии», возникшем из-за отсутствия целостности и неспособности разных школ согласовать друг с другом свои идеи. Они были слабы и в политическом отношении, поскольку темы, на которые они направляли свое внимание, – развитие, образование, социальная жизнь, психопатология – считались зыбкими и ненаучными.
Единственной страной, в которой некая версия «второй» психологии как наследница психологии В. Вундта обрела известность, был Советский Союз. Направление, разрабатывавшееся Львом Выготским, Александром Лурия и Алексеем Леонтьевым, не собиралось стать ни отдельной ветвью, ни особым подходом. Оно было задумано как разрешение «кризиса в психологии», как общая психологическая рамка, внутри которой различные традиционные подобласти психологии представали как сферы разделения труда, а не конкурирующие подходы к одному и тому же объекту исследования.
Их формулировка культурно-исторической теории и связанная с ней методология никоим образом не были независимым изобретением, выношенным в полной изоляции. Л. С. Выготский и его коллеги были широко начитаны в современной им психологии, переводили и писали предисловия к трудам Д. Дьюи, У. Джеймса, П. Жане, Ж. Пиаже, 3. Фрейда, Л. Леви-Брюля, Э. Дюркгейма, гештальт-психологов и многих других. Одновременно они сделали (по крайней мере в то время) то, чего не сделали другие: узаконили культурную психологию, которая могла