В частности, необходимо объяснить, каким образом взаимодействуют религия и история, ибо СМИ создают такую картину, будто бы принимать во внимание стоит лишь текущий момент. Поток рекламы и развлекательных программ, изливающийся на нас ежедневно, способствует забвению прошлого, и нам кажется, будто бы современные идеологии вечны и существовали в таком виде всегда. Знание прошлого, тем не менее, может стать важным средством освобождения от тирании господствующего ныне общественного мнения. Слова и концепты не вырастают сами, как листья на деревьях; они изобретаются в конкретных целях, и история, в которой фиксируется перемена значений этих слов, проливает свет на критические моменты, сформировавшие наш мир. Знание о происхождении и трансформации слов позволяет нам определять, какие из их значений для нас приемлемы и под какими из целей, обозначенных нашими предками, мы все еще подписываемся. Рассматривая религию через призму истории, можно обнаружить, что за кажущимся органично слитым воедино конгломератом религиозных концептов скрываются горячие дебаты и существенные различия, признаки неустранимого плюрализма, в силу которого каждая религиозная традиция рисует перед нами разнообразные перспективы. И хотя очень заманчиво слушать голоса, которые не допускающим возражений тоном полностью оправдывают или огульно осуждают все, что угодно, если мы польстимся на это, то подобный путь чреват для нас лишь обретением предвзятости и ангажированности. Я предлагаю читателю вместо того, чтобы впадать в этот нездоровый раж, открыть для себя, насколько богата исламская религиозная традиция и какие разнообразные перемены она претерпевала на протяжении истории.
Эта книга вовсе не является апологией ислама в попытке защитить его от любой критики; я сам не мусульманин, и я не предлагаю делать какие-то преференции в пользу чего бы то ни было. Эта книга зиждется на предположении, что мусульмане являются людьми – в том смысле, что у них есть своя история, что они живут в разных социальных и исторических условиях в зависимости