Весьма достоин сожаления тот, кто считает так называемое мирское счастье за что-либо важное и существенное, и опять действительно тот несчастен, кто ищет в мирском каком-либо благе себе полного удовлетворения. Истинное и незыблемое удовольствие и блаженство в настоящей жизни имеет только тот, кто искренне и несомненно отдал себя в волю Божью и проводит здешнюю жизнь свою по воле Божьей, ни в чем ей не противореча. Ибо воля Господня есть полнота совершенства и доброты; она никогда не изменяется, и вне ее нет другой воли, более лучшей, более праведной. Она произносит праведный суд о всех, но о ней никто не может изречь праведного приговора, обличающего Ее в противоречии.
Я прилагаю всевозможное усердие, всей моей мыслью стремлюсь к тому, чтобы всегда желать и хотеть мне того же, чего хочет Бог от разумного существа вообще и в частности от меня, убогого. А потому я никогда не был неблагополучным, ведь всю мою собственную волю всецело отдал в руки Божьи, так что сердечное мое хотение или нехотение есть то же самое, что и Божье обо мне хотение, или Его Промысл обо мне, и я благодарю Бога во всяком положении моем за получаемую мною от Него милость, хотя бы она и казалась горькой».
«Разумно ли ты говоришь все это? – возразил ему вопрошающий. – Но прошу тебя, скажи мне: если бы Бог изволил низринуть тебя во ад, те же ли самые мысли имел бы ты, какие сейчас мне высказал?»
Нищий духом вдруг воскликнул: «Меня ли Он низринет в преисподнюю? Да будет тебе известно, что у меня есть две дивно крепкие руки, ими бы я уцепился за Бога! Одна рука – это глубочайшее смирение через принесение самого себя в жертву Богу; другая – нелицемерная любовь к Нему, разливающаяся от этого глубочайшего центра на всех ближних наших через наши благотворные для них действия. Этими обеими руками крепко ухватился бы я за Бога, и куда бы ни послал Он меня, повлек бы я и Его с собой вместе, и поистине мне было бы благоприятнее быть с Богом вне неба, чем без Бога в небе».
Ответ этот произвел неизгладимое впечатление на мудрого вопрошателя. Внутренне сознавал он, что открытая ему старцем дорога ведет каждого прямо к Богу без всякого заблуждения и она действительно есть превосходнейший путь из всех путей, ведущих к Богу. Захотелось опять мудрому вопрошателю еще более обнаружить высокий разум, скрывающийся под грубой оболочкой старческого тела. «Откуда ты пришел сюда?» – спросил он старца. «Я пришел от Бога». – «А где ты нашел Бога?» – «Там, где оставил я все созданные предметы». – «Где ж ты оставил Бога?» – «Оставил я Бога в чистом сердце и доброй воле».
После этого мудрец спрашивает старца: «Кто же ты есть, старче, и к какому разряду людей