Если бы не Эйден, то и не начиналось бы ничего. А теперь ее вернут в тюрьму, и придется отрабатывать остаток срока по приговору уже в другом месте, где вряд ли будут кормить так вкусно, позволят читать книжки и прогуливаться в саду.
А еще Эби тревожило, что станет с Джеком. Не хотелось, чтобы мэтр Дориан взялся его переделывать и отучать от всего, чему он, оказывается, успел научиться. Ничего же плохого. За нее вот заступился. Даже настоящий человек не всегда за другого вступится. А Джек хороший. Безмозглый, бесчувственный, но если воспитывать его, как саму Эби отец с матерью воспитывали, чтобы по уму все делать и по совести, он и вести себя будет соответствующим образом: слабых защищать, помогать всем. Оно понятно, что для слуги такие качества лишние, но для человека, даже механического, наверное, нет.
Эбигейл никогда раньше так много не думала. И от этого аппетит проснулся. Или от того, что уже ночь наступила, а она с самого утра ничего не ела.
Прислушавшись и убедившись, что в доме все уже спят или, во всяком случае, не бродят по комнатам (господин Дориан мог и до утра в лаборатории сидеть), Эби зажгла свечу и вышла в коридор. Быстрым шагом миновала ведущую в подвал дверь и заскочила в кухню. Какую бы кару ни придумал ей маг, разрешения брать из холодильного шкафа все, что ни пожелается, он не отменял.
– А я все жду, когда же ты проголодаешься.
Хорошо, что, услыхав этот голос, девушка окаменела от страха, а то выронила бы свечу и не увидела бы господина Мерита, сидевшего на широком подоконнике с книгой в руке. Читал, что ли? Здесь? В темноте?
– Не стесняйся. Тебе нужно поесть.
– Уже не хочется, – буркнула Эби.
Развернулась к двери, но мужчина оказался быстрее, подлетел и перегородил выход.
Девушка выставила вперед руку со свечой. Живой огонь – от любой скверны оберег. А Эйден в свете колышущегося пламени выглядел не лучше кладбищенской нечисти, словно только-только некромант залетный его из могилы поднял. Нос острый, резкие скулы кожей обтянуты, под глазами черные круги, а в самих глазах бесовское пламя пляшет.
– Не бойся, – усмехнулся этот упырь. – Сейчас уйду. Только хотел сказать, чтобы ты не переживала насчет Дориана. Он знает, что не прав, но извиняться не станет.
Извинений Эби и не ждала. Чего другого – да, но не извинений. А если Эйден не врет и маг на нее не сердится, то совсем хорошо.
– И я не стану, – добавил он и протянул ей перевязанную синей лентой картонную коробочку, которую девушка сначала приняла за книгу. – В качестве компенсации за причиненные неудобства.
Эбигейл не шелохнулась – так и стояла, вытянув перед собой руку со свечкой.
– Это конфеты. Вряд ли ты когда-нибудь такие пробовала.
При слове «конфеты» живот предательски заурчал.
– Возьми. Иначе не уйду.
Просто