Его ласкал шаловливый бриз, а Дарио, забыв обо всем, целовал горячие, требовательные губы Анаис.
С легким стоном огорчения Анаис вырвалась из его объятий и отступила, коснувшись спиной стены. Она не сводила с него глаз и выглядела по-настоящему потрясенной. Но Дарио не верил в ее искренность: он знал, что она всего лишь играет роль.
Он ненавидел этот остров, лишавший его покоя, ненавидел Анаис с ее ложью и предательством, ненавидел ее губы, вновь разбудившие чувственность. Хуже всего, что Анаис снова заставила его страдать, разрушив эмоциональный барьер, который он с таким трудом воздвиг шесть лет назад. Этого Дарио простить не мог.
– Продолжая тему нашего разговора, – сказал он, не узнавая собственного голоса, – хочу сообщить, что я требую развода. – Он мечтал только об одном – причинить ей боль, выместить свою обиду, слепую ярость и унизительное вожделение, которое не мог побороть. Презрительно ухмыльнувшись, Дарио уточнил, чтобы у Анаис не осталось сомнений: – Развод на основании твоей неверности. Мой брат будет назван в качестве третьей стороны. Это будет занесено в протокол.
Глава 3
Решительный стук в дверь маленького домика Анаис, расположенного недалеко от моря в тихом жилом квартале, куда не заглядывали туристы, раздался в десятом часу вечера.
Широкие стеклянные панели окон позволяли, не вставая с дивана в гостиной, видеть человека, стоявшего на крыльце. Анаис подняла голову от разложенных на кофейном столике деловых бумаг. Силуэт мужчины за дымчатой стеклянной дверью не напоминал никого из родственников или друзей: слишком высокий, мощный… знакомый. Кроме того, в коротком требовательном стуке не было ни намека на дружелюбие.
Она поморщилась, сожалея, что, уложив Дамиана спать пару часов назад, переоделась в уютную домашнюю одежду: брюки для йоги и маленький топ вряд ли служили хорошей защитой от Дарио даже в ее собственном доме, особенно после сегодняшнего поцелуя, который она до сих пор ощущала на губах. Жадный и страстный поцелуй пробудил огонь, погасший, как она надеялась, шесть лет назад, а воображение разыгралось не на шутку: грудь набухла, внизу живота возникла тянущая боль, которую умел разжечь только Дарио.
Анаис неохотно поднялась, бросив взгляд на приоткрытую дверь в спальню Дамиана: она знала, что ребенка не разбудит даже рок-концерт. Она достаточно хорошо знала и Дарио: если ему удалось разузнать ее адрес и он явился в этот час, то не скроется тихо во тьме только потому, что она сразу не открыла. Он постучал снова уже громче. Вздохнув, Анаис пошла к двери, на ходу приглаживая волосы, собранные на макушке в конский хвост. Как бы ей ни хотелось, она не способна сохранить спокойствие и невозмутимость деловой женщины, которую не может смутить ничего, даже неожиданное вторжение отца ее сына, и которой все равно, как она выглядит. Ей не дается притворство.
Собрав волю в кулак, она распахнула дверь. Дарио стоял на нижней ступени крыльца и