От Роуз я узнал, что по вторникам Кэролайн любит прогуляться по Бристольской гавани. Однако (здесь служанка опять принялась озираться по сторонам) мне нужно остерегаться мистера Хейга, а также его телохранителя Уилсона. По словам Роуз, Мэтью души не чаял в Кэролайн и был настроен оберегать каждый ее шаг.
Наш разговор с Роуз произошел в понедельник. На следующее утро я и так должен был ехать в город. Отправившись туда, я постарался как можно быстрее продать товар и поспешил в гавань. Воздух там был густо пропитан морской солью вперемешку с запахом навоза и кипящей смолы. В небе галдели чайки. С земли слышались голоса тех, кто здесь работал. Перекликались матросы, нагружавшие и разгружавшие трюмы кораблей. Дул легкий ветерок, заставлявший корабли покачиваться на волнах, а их мачты – чуть крениться.
Я понял, почему Кэролайн нравилось здесь бывать. Гавань являлась средоточием жизни. Куда-то спешили носильщики с большими корзинами яблок. У кого-то на плече болталась пара фазанов. На причалах шла бойкая торговля всем, что имело спрос. Несколько женщин, продававших ткани, убеждали матросов, что таких расцветок они больше нигде не найдут. Дети постарше продавали цветы и разные полезные в обиходе мелочи. Малышня просто бегала, путаясь под ногами у взрослых. За ними почти никто не следил, как и за собаками. Те жались к стенам, вынюхивая еду среди гор отбросов, гниющих под жарким солнцем.
И вот среди всего этого столпотворения прогуливалась Кэролайн. Ее голову украшала шляпка с бантом. В одной руке она держала зонтик. За ней на расстоянии нескольких метров шла Роуз. Я решил не подходить к Кэролайн сразу, а выбрать подходящий момент. Тем более что она смотрела не себе под ноги, а по сторонам. Судя по выражению ее лица, Кэролайн, как и я, наслаждалась многообразием жизни. Может, ей, как и мне, нравилось смотреть на море? На воду, которую солнце превращало в слитки золота и серебра? На покачивающиеся мачты кораблей? На чаек, летящих туда, где начинался мир? Может, и она тоже хотела узнать, какие истории расскажет ей линия горизонта?
Я мог бы назвать себя романтиком, но не глупцом. После нашей встречи возле таверны я не раз задавался вопросом: а не является ли любовь к Кэролайн плодом моих фантазий? Как-никак она меня тогда спасла. Но в тот момент, во время прогулки по гавани, мои чувства к ней вспыхнули с новой силой.
Разве я мог предстать перед Кэролайн в своей рабочей одежде? Разумеется, нет. Я позаботился о своем виде. Грязные сапоги я сменил на башмаки с серебряными пряжками. Замызганные штаны – на темные бриджи и чистенькие белые чулки. Все это дополнял выстиранный и тщательно выглаженный сюртук. Коричневую треуголку, которой тогда досталось вместе со мной, я сменил на новую. В собственных глазах я выглядел вполне достойно, как и подобает джентльмену. Я был молод и недурен собой. Меня переполняла уверенность в себе. Выходец из семейства Кенуэй, сын уважаемого фермера.
В гавань я пришел вместе с юным шалопаем по имени Альберт. Я нанял его в помощники,