А я-то думал, что сам по себе такой гений. Наверняка нанокристаллы обладают такими способностями к самоорганизации, о которых я даже и не догадывался.
Его использовали для эксперимента, и ему теперь за все отдуваться. Менты, особо не копаясь, отправят его в тюрьму, где ему тут же придется скончаться от кровавого поноса, ведь он привык к маминой кухне… Боже. Насколько дураки были предки, но он перещеголял даже их.
Если бы можно было найти Вовку. Но этот типчик появляется только после дождичка в четверг. Именно только в пасмурные дождливые дни… Борис… Борис, он же оставлял визитную чип-карту. НАСА, марсианский проект, все как будто солидно. На чип-карте должна быть персональная информация… Но где же эта чертова карта? Вроде оставлял ее на столе. Но сейчас там только засохшая дрянь…
В комнате раздалось шипение. Это вползла Марина Аслановна, волоча груди по полу. Какая-то часть костей и половина прежнего объема вернулась к ней, так что она напоминала сказочную змеедеву.
– Велено доложить, гости к вам, – не слишком приятным, но подобострастным голосом сказала змеевидная соседка.
Через распластанную соседку переступила длинными ногами Вера и встала у шкафа, эффектно задрав подбородок.
– Я просила эту дамочку подождать, но она не согласилась, – зашипела снизу Марина.
– Милый мой, – протяжно начала Вера, как будто внутри ее полоскалось добрых пол-литра шампанского.
Несмотря на следующую серию ужасов в виде змеедевы, Грамматиков был счастлив. Вера жива!
– Но что с Леной?
– Бог с ней, с Леной, – кратко ответила Вера. – Наверное, торчит сейчас в казино, рассчитывая на будущие Борины доходы.
– А где Боря, мне надо срочно связаться с ним? – зачастил Грамматиков. – Ты же видишь все это. Стасик, Марина, они теперь монстры и вообще творится невесть что. Борис, твой Борис, поставил эксперимент на всех, кто живет в этой квартире.
– Андрюша, какой ты в сущности еще ребенок. Или олигофрен. Борис не мой. Это ты – мой. А на Дворкина мне плевать…
Вера Лозинская заскользила между рук Грамматикова, наглядно демонстрируя преимущества непосредственного телесного контакта перед абстрактным общением с наукой.
– Позвольте удалиться, – смущенно сказала Марина и неуклюже, словно перекормленная мамба, выползла из комнаты.
Прямо из стены над шкафом выросла нанопластиковая[1] ветка, на ней набухли яблоко, апельсин и презерватив. Это, наверное, Боря сюрприз оставил…
Да, с Веры все и началось. С ее звонка.
Но от ее волос такой аромат. Луч солнца, мастерски проникая сквозь форточку, играет на ее ресницах. И тонет в черных зрачках. Ее тело как пружина, раз и хлестнет, собьет с ног. Да он и не хочет стоять на ногах… Но она как будто призывает совершить предательство. А он никогда никого не предавал…
– Коды