– Мне не пристало высказывать мое мнение, – заметил мистер Уикхем, – насколько он приятен или наоборот. Я не вправе выносить суждение о нем. Я знаю его слишком долго и слишком хорошо, чтобы сохранить непредубежденность взгляда. Я не могу быть беспристрастен. Однако, мне кажется, ваше мнение о нем вызвало бы удивление… и, быть может, вы бы не выразили его столь сурово в другом месте. А здесь вы в лоне собственной семьи.
– Честное слово, здесь я сказала ровно столько, сколько готова повторить в любом доме тут, кроме Недерфилда. В Хартфордшире он никому не нравится. Всех возмущает его гордыня. И никто другой не отзовется о нем мягче.
– Не стану притворяться, будто я сожалею, – сказал Уикхем, на минуту отвлеченный игрой, – что его или любого другого человека оценили так, как он того заслуживает. Однако с ним, насколько могу судить, это случается нечасто. Свет ослеплен его богатством и родственными связями или же напуган его надменными и властными манерами, а потому видит его таким, каким он хочет, чтобы его видели.
– Даже при нашем кратком знакомстве я сочла бы его человеком с дурным характером.
Уикхем только покачал головой.
– Хотел бы я знать, – сказал он, когда представился случай возобновить разговор, – долго ли еще он пробудет здесь.
– Мне это не известно, но, пока я оставалась в Недерфилде, никаких разговоров об его отъезде не было. Надеюсь, ваше желание поступить в ***ширский полк не переменится из-за его пребывания тут.
– О нет! Меня мистер Дарси отсюда не изгонит. Если ему не угодно встречаться со мной, то он должен будет уехать сам. Мы не в дружеских отношениях, и мне всегда тягостно его видеть, но у меня нет причин избегать его, кроме тех, которые я могу объявить всему свету: лишь обида на глубочайшую несправедливость и самые горькие сожаления, что он таков, каков он есть. Его отец, мисс Беннет, покойный мистер Дарси, был одним из лучших людей, когда-либо живших на земле. И когда я вижу этого мистера Дарси, мне душу ранят тысячи светлых воспоминаний. Его поведение со мной было возмутительным, но я искренне верю, что простил бы ему и это, и что угодно, но только не обман надежд его отца и оскорбление его памяти.
Элизабет была глубоко заинтересована и слушала всем сердцем, однако деликатность темы возбраняла какие бы то ни было расспросы.
Мистер Уикхем заговорил о Меритоне, его окрестностях, местном обществе, видимо одобряя все, что ему уже удалось увидеть, а о последнем выразился особо, с мягкой, но очень заметной хвалой.
– Поступить в ***ширский полк, – добавил он, – меня подвигла, главным образом, надежда обрести здесь добрые знакомства. Мне известно, что это весьма уважаемый, прославленный полк, а мой друг Денни еще больше соблазнил меня своими рассказами о городе, где они сейчас квартируют: о превосходном обществе и радушии, которым они окружены здесь. Признаюсь, я не могу обходиться без общества. Я претерпел разочарования, и мой дух не вынесет одиночества. Мне необходимы