Теперь же выходило, что Джерри смотрел вовсе не на Вел, а на своего высокого внебрачного сына, и вся «конструкция» рухнула. Получалось, что у шерифа не было мотива «подставлять» из мести Джерри Килки. (То, что он его «подставил», спасая собственного сына, Саманта знать не могла.) А если учесть, что обвиняемый во всём признался, то возможно, он и впрямь убийца бармена.
Миссис Килки изложила дочери гипотезу о виновности её отца. Кэт возмутилась:
– Мама! КАк ты только могла это подумать?! Ну, не мстил Регель папе за якобы совращение его «бесценной» дочурки Вел. И что с того? Значит, был другой мотив.
– Ну и какой же?
– Подумать надо.
Девочка подумала и придумала:
– Например, бармен случайно узнал что-то, чего знать не должен. Он стал шантажировать шерифа или Регеля. Тем это не понравилось, и они подготовили убийство бармена. Заранее подкупили свидетелей. Бармена застрелили, а папу чем-то запугали, чтобы он признал вину. А улики умело подтасовали.
– Пожалуй, доченька, ты правА! – согласилась Саманта.
С тех пор она хоть и перестала ненавидеть Вел, но по-прежнему с ненавистью взирала на её отца и свёкра.
Как-то Кэт попросила у матери деньги на мороженное. Та вздохнула, но дала.
– Жалко с деньгами расставаться? – спросила девочка.
– И не говори! Словно от сердца отрываю!
– А ты, мамочка, оторви от сердца только раз в году, но сразу тысячу! И больше я у тебя ни цента не попрошу.
– Зато Я у тебя из этой тысячи попрошу! … Но ты не давай!
…После суда прошло четыре года, и Саманта пятый раз раз получила пятитысячный перевод.
Кэт предложила:
– Мама, мне уже четырнадцать, и я могу иметь счёт в банке. Открой мне счёт, и я буду там хранить даваемые тобой тысячи. Заодно и проценты будут «капать»!
Саманта сочла эту просьбу разумной и открыла в банке счёт на имя Кэтрин Килки.
Шли годы. Семь раз после суда получала Саманта ко дню рождения дочери по пять тысяч долларов. Эти деньги при экономном ведении хозяйства позволяли жить не нуждаясь и даже делать небольшие накопления. По крайней мере – Кэтрин.
Восьмой подарок неизвестного благодетеля привёл мать и дочь в состояние, близкое к шоку. На счёт Саманты Килки были переведены не уже ставшие привычными пять тысяч долларов, а целых тридцать тысяч!
Кэтрин Килки не удержалась от комментария:
– Похоже, мой братик грабанул банк и поэтому стал щедрее!
Саманта решила иначе:
– Думаю, он прислал такую большую сумму в последний раз. Когда мы её истратим, ты уже будешь замужем, и заботу о твоём обеспечении возьмёт на себя муж.
Незаметно пролетел ещё год. Третьего февраля 1961-го года Саманта отправилась в банк, чтобы проверить счёт. Когда она вернулась,