Hо не Кук, конечно, сделал татуировку популярной в Европе. Hастоящая популярность татуировки, по мнению знатока этого вопроса А.Марчионини, наступила благодаря морякам Кука, которые научились делать татуировку у полинезийцев. Кроме техники, они привезли и экзотические рисунки.
Понятно, среди моряков того времени было много представителей преступного мира. Они, а также люди, находившиеся на низших общественных ступенях, участники тайных обществ и политических организаций первыми и переняли технику татуирования. Проиллюстрируем сказанное примером. В период Великой французской революции на территориях, охваченных сражениями, татуировка распространялась в виде надписей, имеющих непосредственное отношение к общественно-политической ситуации, например, в виде политических лозунгов. После термидорского переворота во времена Директории, царствования Наполеона I, а позже и реставрации Бурбонов эти татуировки тщательно скрывали либо преобразовывали, обогащая новыми мотивами, чтобы замаскировать их первоначальный вид. Известно, что Карл XIV Ян, король Швеции и Норвегии (1763-1844 г.г.), известный ранее под именем Бернадотт, когда поначалу выступал в звании генерала революционных войск, а потом наполеоновского маршала, будучи в конце жизни серьезно больным уремией, не разрешал врачам пускать себе кровь, ибо это было связано с необходимостью раздеваться. И лишь тогда, когда болезнь начала заметно прогрессировать и его жизни уже стала угрожать опасность, он решился обнажить плечи, на которых пораженный врач прочитал вытатуированную надпись «Смерть королям».
Явления жизни раньше или позже отражаются и в искусстве. Когда обычай татуирования в XVIII веке попал на страницы художественной литературы, тексты театральных постановок, в которых содействовал счастливому финалу запутанной интриги, приводя к неожиданному узнаванию одного из героев действия, он был возведен в высокий ранг. Бомарше вложил в уста сына графа Альмавивы и главного действующего лица «Свадьбы Фигаро» Марцеллино следующие слова: «Если белье с кружевами, парча с вышивкой и драгоценности, которые разбойники обнаружат у меня, не засвидетельствуют мое высокое происхождение, то предусмотрительность, которая подсказала мне заполучить памятные знаки, докажет, чего я в действительности стою». На предплечье Марцеллино была татуировка. Гете в одной своей повести также не побрезговал подобной «предусмотрительностью», которая облегчила ему закончить одну из сюжетных линий: «Распятие с сопровождающими его буквами и знаками, весьма искусно многими точками нарисованное голубым, увидели на белой коже мертвой Миньон... Маркиз узрел это новое явление прямо перед глазами. О Боже! – воскликнул он. – Бедное дитя! Несчастная сестричка! Здесь я вновь обрел тебя.» После такой развязки литературного произведения весьма соблазнительно отметить и себя вечным знаком.
Да, татуировки с функциями идентификации личности стала популярной и применялись в XVIII веке в различных общественно-профессиональных