– Вона, накупался! Ну, пойдем, милок, отведаешь, чем дед тут питается.
Уселся на колченогий плетеный стул, Вальду достался такой же стул, только с пятью целыми ножками, напротив хозяина. Дед сегодня питался жареными яйцами – в оазисе жили какие-то птицы – в обшарпанном чайнике был травяной чай, который взбодрил не хуже кафэо. И в плетеной тарелке на столе лежали финики и пара кокосов. Зыба переложил часть яичницы гостю, остальное шмякнул в свою тарелку. Вальду после «ремнево-водной» диеты завтрак показался таким вкусным, что он моментально проглотил его. Чаю было вдоволь, и дед подливал и подливал.
– Воды у нас вдоволь, да и травы полно, пей, тебе надо сейчас много пить. А вот яйца только на рассвете и только четыре-пять штук стянуть получается. Потом эти шмакодявки пребольно щипаться начинают – когда солнца встают уже.
После завтрака хозяин скидал посуду в лохань, стоящую рядом с очагом, присел на чурбачок и протянул:
– Ну, теперь самое время тебе рассказывать – что ты тут в песках разыскиваешь?
И Вальду ничего не оставалось другого, как поделиться с дедом своими злоключениями. Причем начинать пришлось почти с самого начала – с того момента, когда он впервые увидел драконов Хрона. Зыба оказался благодарным слушателем – он внимал рассказу, едва дыша, не перебивая, лишь, когда паузы слишком затягивались, он нетерпеливо нукал, подстегивая рассказчика. По окончании повествования покрутил головой:
– Эк тя малой, приключения-то всякие тянуть. Не сидится сопле в тепле, да? Мамку твою, коль Хрон забрал, это – то же самое, что и померла она – отпустил бы ее, и самому легче было бы. А девка та, что сперли у тебя крамсоны из-под носу, она, поди, уже у какого-нибудь тамошнего бухана – это ихние купцы так называются, у которых рабов много – на простынях шелковых возлежит. Оне, буханы, не всегда на девок падки, бывает и на юнцов клюють. Ну, или продали ее куда, еще дальше. Куда даже ваши мирские купцы не захаживали. Или померла тож, а ты богов гневишь, ищешь её всё. Она тебе не сестра и не жена – зачем она тебе?
– Дед, ну ты сказал! Мама жива – я бы почувствовал, если бы она умерла. И она бы пошла за мной – даже в хронилища. А Стела – она мне кровница, а это ближе и жены и сестры. И она решила помогать мне, не смотря на то, что очень хотела остаться с Киром – тот, кровник мой, я рассказывал только что.
– Да помню я, чего ты тут рассказывал.
– Зыба, а вы тут как оказались? Среди песков один-одинешенек? А жена, дети?
– А пойдем-ка, я тебе покажу, как и почему. Как раз самое время.
Где-то