Помощь пострадавшему оказывал молодой врач, рыжий, в роговых очках… Недавний студент, скорее всего. Еврейчик, роскошные кудри, умный взгляд. Столовой алюминиевой ложкой (ничего больше нет под рукой, изба пуста и неуютна) он осторожно выуживает обломки черепа из студенистой массы. Высовывая язык от напряжения (ответственность понимает). Как можно меньше задеть мозг.
– Интересно, какие задетые осколками центры пришлось убрать, за что они отвечают? Как ты думаешь? – обращается врач к оцепеневшему пятилетнему Олежке (больше обратиться не к кому), который во все глаза наблюдает за операцией, забывая даже смаргивать. Сглатывать.
Праздник так праздник. Кто-то принёс водку, кто-то копчёное мясо. Голубоглазый блондин Гена Денисенко пришёл с парой бутылок красного вина. Сделайте нам красиво. Медсестры нарезают закуску. Запах еды вытесняет прочие запахи – больницы, усталости…
Долго ищут штопор. Его опять кто-то унёс, спёр. Сначала пробку пытаются расковырять, да только раскрошили стеклянные края. Умудрились же. Олег бы сделал всё иначе, ловко, аккуратно. Сделал бы, но не стал. Не царское это дело. Теперь Гагарин наблюдает, как Денисенко с меланхоличным видом возится с плотной пробкой. Открывание вина без штопора – некрасивый мужской спорт.
Денисенко пытается пробить пробку внутрь. Изящно не выходит. Нож слишком толстый, вилка гнётся, поднесли ножницы. Геннадий Юрьевич – опытный хирург, должен справиться.
Гена и старается, пыхтит, напрягает весь свой двухметровый рост. Морщит лоб. Внешность у Денисенко, как у генерала вермахта, строгий взгляд, густые брови вразлёт, мощный лепной подбородок с обязательной для Терминатора ямочкой, а душа – тонкая, уступчивая. Отчаянно детская… несколько раз они работали в паре, и Олега удивлял этот поразительный контраст между формой человека и его содержанием.
Вот и с вином Денисенко возится, потому что хочет сделать всем хорошо. Красиво. Чтобы все были рады. Давит на ножницы богатырским торсом, наконец, пробка не выдерживает, проскальзывает внутрь. Денисенко не успевает убрать пальцы, ранится, вино выплескивается и смешивается с кровью. Гена багровеет. Медсестра участливо протягивает флакон с йодом.
– Не сильно поранились, Геннадий Юрьевич?
Но Геннадий Юрьевич думает явно о чём-то ином. Заворожённо смотрит на палец, с которого капает кровь, не торопится взять склянку с йодом. Кто-то из коллег хлопает его по плечу, выводя из ступора.
– Парень, какие проблемы?
Денисенко медленно обводит всех взглядом. Гагарин мнёт на узких губах своих слово приветствия или утешения, протягивает к бутылке руку (он ведь настроился вино пить, перед рестораном-то, чтоб расслабиться), мол, всё нормально, ничего страшного, давай-давай, мы не брезгливые, крошки сдунем и порядок. Но Гена шарахается от него, как от чумного, и вместе с бутылкой выходит.
Странная сцена. Гагарин пожимает плечами. Что ж, придётся пить водку.
После третьей