Возникновение инженерных наук восходит к французской Corps du Genie (1676). В стенах «корпуса» возникло в XVII–XVIII вв. несколько артиллерийских школ, где преподавались и инженерные науки. В эпоху Людовика XV главным инженером мостов и дорог был назначен Жан Родольф Перроне (1708–1794). Он-то и заложил основы первой формальной школы инженеров мира (1747), которая с 1775 г. стала трехгодичной и получила название «Школы мостов и дорог». В Англии, в Вулвиче, открыта Королевская военная академия (1741 г.), в задачи которой входила подготовка офицеров-артиллеристов и инженеров.[38]
Иоган Кеплер.
Научная революция, как писал английский профессор Баттерфилд, «затмевает все имевшее место после возникновения христианства и низводит Возрождение и Реформацию до уровня простых эпизодов, простых перемещений внутри системы средневекового христианства».[39] Из сферы теологии ум все чаще устремляется в естественно-научное русло. Вчерашний монах-мистик становится Дедалом! Наличие принципиального поворота в характере научного мышления, подготовке европейских интеллектуалов несомненно. Воплощается в жизнь библейское пророчество (кн. Даниила, XII, 5): «Много поколений пройдет, и разнообразна будет наука»).
Знаменательно и такое явление, как «персонификация веков»… Ранее люди вели счет на тысячелетия, а то и вообще забывали о времени, ибо оно не имело принципиального значения. Столь ничтожны и малозначимы были происходящие в быту и жизни перемены. С началом новой эры время как бы сжимается, уплотняется, группируется в связки. Возникает выражение – «Saeculorum novus nascitur ordo» («Рождается новый ряд веков»). Отныне каждый век имеет особую, характерную для него, во многом непохожую «физиономию».
Восемнадцатый век известен как «век философии». Его назовут еще и «веком Просвещения». Русский писатель Вл. Даль дает такое определение слову «просвещенье»: «Свет науки и разума, согреваемый чистою нравственностью; развитие умственных и нравственных сил человека; научное образование, при ясном сознании долга своего и цели жизни», добавляя при этом: «Просвещенье одною наукою, одного только ума, односторонне, и не ведёт к добру».[40] Каждая группа жаждет нацепить собственную табличку на свою эпоху. Историки стали называть XIX век «веком истории», инженеры и ученые – «веком машин и наук», индустриалы – «веком промышленности», торговцы – «веком торговли» и т. д. и т. п.
«Гомо сапиенс» стал пробуждаться от летаргического сна (сна разума). Долгое время условия его существования были таковы, что он напоминал скорее животного, нежели человека. Не мудрено, что и в оценках его приравнивали к животным. Савонарола говорил: «Нет более вредного животного, чем человек, не следующий законам». Монтескье характеризовал человека как «общительное животное», Вольтер называл его весьма