Очень странно, решила Кейт и перечла еще раз. Типичная клятва, короткая и немногословная. Однако кое-что в ней смущало: она подразумевала, будто школа важнее всего на свете, и ученики должны быть верны ей, а не нации.
Это было как-то неправильно.
Кейт вернулась к содержимому конверта. Преподаватель рисования, мистер Суэйм, прислал записку: не могут ли родители помочь ему подготовить завтра материалы для занятий? Нужно по двое родителей от каждого класса. Эта помощь засчитывалась в отработку, поэтому Кейт быстренько послала учителю мейл: она с удовольствием все сделает. Вечером пришел ответ: ей нужно явиться в кабинет рисования завтра в половине восьмого, за полчаса до начала уроков.
Утром Кейт отправилась в школу на машине, а Тони – пешком. Подросток, что поделаешь. На данной жизненном этапе он ни в какую не желал признавать наличие у себя родителей. Тони взял с матери обещание: в школу они явятся отдельно, и Кейт не будет его замечать при случайной встрече на школьном дворе.
Родителям, прибывшим на отработку, полагалось сперва отметиться в канцелярии. Кейт отстояла на удивление длинную очередь, записала свое имя в журнале, получила от секретаря «пропуск волонтера» и спросила дорогу к кабинету рисования. В западной части школьной территории Кейт поджидал еще один сюрприз: на маленькой лужайке перед нужным кабинетом толпилось довольно много взрослых. Двенадцать женщин и один мужчина. Это, конечно, логично – двое родителей от каждого класса, семь классов, – но непонятно, зачем столько народу? Целых четырнадцать человек станут вырезать фигурки из цветной бумаги, проделывать отверстия в картоне или заниматься еще какой-нибудь ерундой?
Родители разделились на две группы. Первую составляли мамочки-домохозяйки, которые явно знали друг друга очень давно. Они бегло поприветствовали Кейт неискренними улыбками и вернулись к обсуждению семейных фотоальбомов. Вторая группа была меньше, но даже хуже – стайка татуированных родительниц-неформалок. Они и вовсе проигнорировали существование Кейт. Та в конце концов пристроилась к чьей-то бабушке по имени Лиллиан, которая с довольным видом рылась в огромной холщовой сумке – искала вязальный крючок. Кейт с Лиллиан болтали, точно добрые приятельницы, пока дверь кабинета не распахнулась и учитель не пригласил всех внутрь.
– Знаете, – доверительно шепнула Лиллиан, – я не уверена, что мое присутствие вообще зачтут. По соглашению отрабатывать должны родители моей внучки Меган. Разрешат ли мне их замещать?
– Поговорите с кем-нибудь в канцелярии. Вам должны пойти навстречу.
– Должны. Только пойдут ли? Пока что моя дочь не в восторге от этой школьной независимости. Я, надо сказать, тоже.
Одна из мам-неформалок – похожая на крысу дамочка в камуфляжных штанах и поддельной футболке группы «Рэмоунз» – протолкалась мимо Кейт и Лиллиан в класс, одарив последнюю злобным взглядом. Кейт хотела было возмутиться, но новая знакомая поймала ее взгляд и с грустной