Вообще-то Варя спросила просто так, на самом деле она спешила, потому что как раз этот вечер у Андрея мог оказаться свободным, а потому надо было срочно возвращаться в городскую квартиру. Молодой человек тогда в самом деле появился, но только очень поздно. Объяснил, что опять сломалась машина, он отогнал ее в ремонт, где ему объяснили, что требуется замена двигателя, а двигатель надо заказывать, и стоит он очень дорого, поэтому в ближайшие месяцы он остается безлошадным и все заработанные деньги придется откладывать на новую тачку…
Варя выслушала его с улыбкой, а потом достала из прикроватной тумбочки ключи от своего «Панамера».
– Возьми, – сказала она, – я все равно не пользуюсь. Мне в нем неудобно: у этой модели длинный капот. К тому же я не отмороженная автомобилистка. Могу и на такси, если что…
Андрей отказался и даже спрятал руки за спину, стал говорить, что он не может взять у нее даже самую последнюю безделицу… К тому же – вдруг ей и самой срочно потребуется автомобиль…
– Значит, ты меня повезешь, – улыбнулась Варя. – А вообще у меня есть другой «Порше» – «Макан», который стоит в гараже у родителей.
Андрей порозовел, но ключи от машины взял. В тот вечер он никуда уже не поехал. Остался у Вари до утра.
Так они стали жить вместе.
На следующее утро, еще не открывая глаз, она вспомнила, что было ночью, перевернулась на бок и попыталась обнять Андрея. Но его рядом не оказалось. И тут она вспомнила звук, который, собственно, ее и разбудил. Это был щелчок замка входной двери. Варя быстро вскочила, накинула халатик и высунулась в коридор.
– Андрюша! – позвала она.
Никто не ответил.
Любимый человек ушел тихо, торопясь на работу, и не хотел разбудить ее. Варя даже не помнила, поцеловал он ее или нет. Скорее всего, не поцеловал – иначе она сразу бы проснулась и не отпустила его. На кухне было чисто, и в холодильнике никаких перемен, очевидно, Андрей даже не позавтракал. И от этого ей стало грустно и немного жалко его. Варя сидела на кухне и смотрела через окно на реку, по которой скользила спортивная яхта. Вдоль реки, по выложенной розовой брусчаткой дорожке, бежали трусцой бальзаковского возраста дамы, а под деревьями парка несколько мужчин