– Они самые. Кто же еще? Ведь это все были их люди.
– На всякий случай? Если кто-нибудь из них что-нибудь заметил?
– А ты сам, когда писал свой отчет, разве ничего не заметил?
– Разумеется, да. Но тема моего отчета была ясно очерчена: анализ откликов прессы. Я его и произвел. Другим, я полагал, занимаются другие.
– И что, все-таки, там было другого, по твоему разумению?
– Координация действий разведок государств, находящихся якобы в непримиримой конфронтации.
– Такое бывает. А если нашествие марсиан? Или попроще: допустим, в некой слаборазвитой стране вспыхнула эпидемия, грозящая охватить целые материки. И срочно надо найти ее источник. Да мало ли чего? Скажем, неопознанный источник радиоактивного излучения. Почему бы спецслужбам в таких случаях и не посотрудничать.
– Здесь другое, – спокойно сказал Алекс. – Во многих эпизодах деятельности секты: как ей помогали уйти из-под судебного преследования, противостоять давлению правительства Соединенных Штатов, отмывать деньги, переселиться в полном составе в Южную Америку, – во всем этом чувствовалась не просто опека спецслужб различных государств. Сама эта опека осуществлялась так слаженно, на таком высоком техническом и организационном уровне, который возможен только при давнем и очень тесном сотрудничестве этих спецслужб. В частности, сети агентов как в Северной, так и в Южной Америке так свободно передавались от одних к другим, как будто это была общая собственность родственников одной семьи, а не самое засекреченное оружие двух конкурирующих на мировой арене суперконцернов.
– Итак, Алекс, ты утверждаешь, что деятельность этих разведок по созданию и выращиванию этой секты производила впечатление не случайно вспыхнувшего знакомства, а очень длительной интимной связи?
– Да, это так.
– Вот видишь. И при этом ты еще жив. Итак, тебе пора в путь. Ах да, у тебя был еще третий вопрос. Отвечаю: ты нам подходишь, и ты считаешься окончившим Училище по полной форме. И я тебе сказал еще там, на озере: ты будешь использовать конспирацию один. Стартовый вариант: без денег и документов.
Они простились. Алекс сел в Ауди, и машина рванула на юго-запад. А через час с небольшим он валялся на насыпи, недалеко от рельс, гудящих от электричек Савеловского направления. Валялся в болевом шоке, перемежающемся бредом, в растерзанной, испачканной одежде, зверски избитый, с неузнаваемо заплывшим, окровавленным лицом.
Охранники-порученцы, которых вместе с Ауди предоставила в распоряжение Алекса администрация Училища, накинулись на него практически сразу. В машине его душили шарфами и галстуками, ломали руки, пинали ногами, куда попадут. Несколько раз останавливали машину и выволакивали Алекса наружу, чтобы бить на просторе, то есть с замахом, с разбега, с удобствами. И, наконец, выкинули вот здесь, почти на шпалы, увезли с собой его кейс. Так что Наставник оказался прав: его, Алекса, стартовый вариант воистину