С минуту длилось молчание. Случайный ветер, ворвавшись в палатку, погасил свечу. На реке глухо треснул лед.
– В горах все может случиться! Долго ли оборваться, а то и замерзнуть! Отправьте нас на розыски, ребята у меня надежные, – заговорил взволнованно Закусин.
Мищенко зажег свечу, и снова наступила тишина.
– Плоткин ждет у аппарата, – буркнул Геннадий.
– Передай ему, пусть утром высылает за нами самолет, а тебе, Михаил, придется добираться до Чагара без нас. Мы должны поспешить на помощь Трофиму. Не дай бог, если там какая-то катастрофа, кто простит мне промедление, а тем более безучастность.
Я попросил Плоткина телеграфировать Виноградову: «Завтра вылетаю с поисковой группой на побережье, далее пойдем на оленях маршрутом Королева к Алгычанскому пику, будем искать затерявшихся в районе западного склона гольца. Вам предлагаю не дожидаться нас, завтра выходить на розыски в район восточных склонов Алгычана. Оставьте письмо о своем маршруте и планах поисков. В случае удачи к нам вышлите нарочного. Поиски не прекращать до получения распоряжения».
Тревожная весть быстро облетела маленький лагерь. Все собрались в нашей палатке. В долине темно, шальной ветер рыщет по дуплам старых елей, да неприятно стонет горбатый тополь.
Хотя жизнь и приучила нас ко всяким неожиданностям, все же случай на Алгычанском пике глубоко встревожил всех. Конечно, Трофим в любом испытании не будет сдаваться до последнего удара сердца, и его товарищи – люди стойкие. Они не могли стать жертвами оплошности. Однако надо спешить им на помощь.
Геннадий, закончив работу, держал в руках книгу, но не читал, а о чем-то думал. Закусин беспрерывно курил. Про ужин забыли. Жаль Трофима! Неужели нужно было пройти такой тяжелый жизненный путь, чтобы безвременно погибнуть где-то далеко у холодных берегов Охотского моря?!
Наступила полночь. Лагерь уснул. Стих и ветер. Запоздалая луна осветила палатку. Я не сплю. Стольких усилий мне стоило вырвать Трофима из преступного мира, вернуть к настоящей жизни! Зачем я отпустил его от себя? Он мог под влиянием гнетущего состояния где-то безрассудно рискнуть и погибнуть. Это с ним может случиться. Может… Нет, как бы ни была для него тяжела утрата Нины, он слишком любит жизнь, чтобы намеренно погибнуть. Предо мною возникали заснеженные горы, пики, провалы, пурга и замерзающие люди… Нет, не уснуть. Скорее бы утро…
Лагерь проснулся рано. На душе тяжесть от сознания, что ты не можешь мгновенно перенестись к Алгычанскому пику. Люди мрачные. Небо затянуто серым войлоком облаков. Ветер доносит с противоположного берега озера надсадный вой голодного волка. Неужели наши погибли на Алгычане? Как неудачно начинается этот год!..
Утром за нами прилетела машина. Снова загружаем в самолет свои вещи, насильно вталкиваем недоумевающих собак. Я передаю своим проводникам Улукиткану и Николаю Лиханову распоряжение идти с оленями на базу партии к устью Шевли и там ждать дальнейших