Замечательная песня множество раз звучала по радио, по телевидению, но теперь слышалась и открывалась совершенно новыми гранями. Снова сочетание звуков скрипки и ударника создали необычный эффект, без труда затрагивающие лучшие струны каждой души. Голос Романа, музыка, услышанная только что история, погрузили людей в печальное, но в то же время прекрасное душевное состояние. Возникла необычайно дружеская атмосфера, заполняя всех без исключения радостью и любовью. Размягчились сердца, плохие мысли улетучились, оставляя место сиянию утренней зари. Заполненный до отказа зал стал одним большим, добрым человеком, с одухотворёнными помыслами, дыша одним дыханием, переживая одним сердцем. Каждый видел что-то личное, сокровенное, самое дорогое. Среди этих картин представлялась плывущая в небесах пара белоснежных лебедей.
Мария тоже видела прекрасных птиц, чувствовала их ласковые крылья. Они были сильными, словно руки любимого, родного и единственного человека, обнимающего её тогда в парке, на их скамейке. Казалось никогда, не приходилось слышать таких чувственных, обращённых только к ней одной, заботливых интонаций. Ясно понимая, слова песни – прощальный ответ на всё произошедшее. Казалось, любимый никого не видит, и даже не смотрит по сторонам. У рядом стоящих с певцом музыкантов на глазах выступили и заблестели слезинки. Так близко, словно собственную боль, принимали горе и страдание товарища. Прошло всего несколько лет, как познакомившись, впервые узнали друг друга. Любовь и уважение к его маме заслуженно перешли на сына, и он платил друзьям теми же светлыми чувствами.
Музыка стихла, и только тихо, тихо, чуть слышно плакали скрипки. Наконец, взгляды, двух половинок одной судьбы, встретились и соединились светящейся дымкой. И именно в этот момент, как в только что рассказанной истории, повторилось необъяснимое чудо! Взгляд Марии, обращённый к Роману, на глазах у всех стал превращаться в живой розово-голубой свет, умиротворяя находящиеся рядом сердца. Каждой клеточкой тела они чувствовали согревающее прикосновение и ласковое, нежное убаюкивание.
Один в центре сцены, среди света, яркого вспыхнувшего прожектора, юноша перестал петь. Лоб покрылся горестными морщинками, в глазах на мгновение сверкнули капельки слёз, а поседевшие волосы заблистали, отливаясь серебром. Вдруг мамин образ высветился чёткой, безмерно любящей улыбкой. Явственно ощутив на плечах тёплые, требовательные руки и, сознание не задумываясь, исполнило родительское указание. Не сводя с Марии печальных глаз, видя только лицо безумно любимой девушки, по которому тихо струились, блистая, маленькие бриллианты. Я опустился на колени перед ней и затихшими в изумлении зрителями. Остановилась, смолкла музыка, вместо неё тихими словами, полными страдания и отчаяния, вновь заговорило моё сердце. Прощальный крик души, чувство безмерной утраты, закат жизни слышался в окружающей тишине.
– Ты прости меня,