«Пр-р-р, стой!» – ей встал наперерез С чудной усмешкой встречный путник. Через сушняк кустов пролез с котомкою наперевес. Подкашлянув, шмыгнул харчком вчерашней закуси с лучком. Кобылка выгнулась. Под хвост шлея. Ей так понравилось. Она, не я! Не заподозрила такой подвох. Ей так понравилось, А я бы сдох. Лишь скосоротилась. Вдыхай чужак. Навозец свеженький. Совсем свежак. И не разнуздано. Не показушное. Моё почтение. – Её, радушное. – Ты не разбойничек? – Да вроде нет. Со всем печеньицем: «Здорово, дед». Прыг с перекладины. Спустил вожжу. Гнус. Небо серилось. Видать, к дожжу. Расчирикался, раскалякался. То ли хвастался. То ли плакался. Мужик-лапотник. Лыко дранное. Одежоночка домотканая. Не подвела ещё порука крестная. Щепоть наложена под слово честное. Лошадка выгнулась, мужик под стать. Все тропки знаемы. Ему ль не знать! Разведчику крестьянин местный Путь указал к шатру известный: «Густая рощица, гумна, за ними – леса зелена дубрава. Троицкой иди дорогой, вон до той избушки, Увидишь гору, да гляди, в болото ты не забреди, хоть не великонько оно, увязнуть можешь всё равно по самые, касатик, ушки. Трясина там под ряскою. Иди в обход, с опаскою».
Затарабанило. Не туча, сито. Листва зелёная дождём умыта. Дорогой Троицкой. Прибита пыль. Намок иссушенный жарой ковыль. Ещё не сумерки и не закат. Равнина плоская, а холм покат. Когда разветрилось, когда пригрело, взялись наезднички тотчас за дело. Разведчик вынюхал, к своим в лощину. Чего ж не вынюхать на дармовщину? За лесом-ельничком дорога крюком. Всё отрыгается вчерашним луком. А там-то скоренько. Там недалече. И все подробности уже при встрече. Немедленно со всей толпой из рощицы погонятся. Служивые с Хованскими