Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой. Петр Букейханов

полков и наемный французский конный полк, то есть должен был насчитывать 6–7 тыс. солдат и офицеров, но к февралю 1709 года, согласно донесению фельдмаршала Гольца, в этих частях оставалось всего около 4 тыс. военнослужащих[39]). Под угрозой начала военных действий со стороны государств – будущих участников заключенного в июле 1709 года Потсдамского договора (Дания, Саксония и Пруссия)[40], Лещинский и Крассау отвели свои войска от Львова за реку Сан к Ярославу в южной Польше, от которого до Полтавы было около 1000 километров (после Полтавской битвы Крассау вновь отступил через всю Польшу в Померанию, где в 1710 году командующим корпусом вместо него был назначен новый генерал-губернатор Висмара, Бремена и Вердена генерал Мориц Веллингк (Мауриц Веллинг, Mauritz Vellingk, родной брат участника Нарвской битвы генерала Отто Веллингка)). Соответственно, Б. Григорьев отмечает, что дислокация шести шведских полков в Польше, вместо их присоединения к главной армии, оказалась ошибкой Карла XII, так как этого было явно недостаточно, чтобы действительно контролировать ситуацию на более или менее значительной территории, а для создания видимости шведского присутствия и охраны Станислава Лещинского хватило бы и меньших сил[41] (например, одного вербованного французского конного полка, сформированного в Познани. – П. Б.).

      22 июня в шведский лагерь прибыли представители крымского хана, которые сопровождали командира легкоконного валашского полка полковника Сандула Кольца (Кольза, Sandul Kolza, Sandul Kolka) и письмоводителя королевской канцелярии Отто Клинковстрема (Otto Wilhelm Klinckowström, уже после Полтавской битвы осенью 1709 года был схвачен в Польше сторонниками саксонского курфюрста Августа II, передан русским, но сумел бежать из плена). В марте, после перехода запорожцев на сторону Карла XII, Клинковстрем был послан в Польшу для вызова Крассау и Лещинского[42], а Кольца – в Бендеры, для переговоров с местным сераскиром о выступлении крымских татар на стороне шведов. Однако Бендерский сераскир Юсуф-паша Силистрийский прислал ответ, что Османская империя и ее вассал – крымский хан – в войну с Россией вступать не будут до заключения специального договора со шведским королем, на что требовалось определенное время.

      Как видно, теперь оказались оправданы усилия царя Петра, который в апреле-мае находился в Троицком городке под Азовом, где вроде бы организовывал сбор флота, угрожавшего турецким сухопутным и морским силам в бассейне Азовского моря, а на деле подкупал турецких чиновников[43]. Кроме взяток, для удовлетворения претензий турок, от лица которых в Азове выступал неофициальный представитель султана в Крыму Кападжи-паша, царь разобрал 12 кораблей (в основном, галер – два новых корабля из Воронежа и десять старых, давно уже несших службу в Азове), а также отпустил большую группу мусульманских пленников, в разное время захваченных казаками. Русским послом в Турции Петром Толстым был подкуплен великий визирь Чорлулу (Черлулу) Али-паша. Всего в Стамбул было отправлено 5,5 тыс. золотых монет