«Пчела» ужалит завтра. Василий Веденеев

прислонившись спинами к ребристым скатам машины.

      – Почему ты вступился за меня? – помолчав, опросил Махтджуб.

      – С некоторых пор я ненавижу, когда сильный нападает на слабого, – Сэм выпустил струйку синеватого сигаретного дыма и лукаво подмигнул берберу. – Что ты там нашаривал на поясе? Не скрывай, я же видел.

      – Я его зарежу, – просто, как о каком-то обыденном деле, сообщил Махтджуб. – Он из ОАС, фашист.

      – Перестань молоть чепуху, – отмахнулся Грант.

      – Он еще до выезда пригрозил мне расправой, если я осмелюсь есть и спать рядом с белыми. Оасовцы всегда так делали. Мужчины моего племени никогда не прощают обид, их смывают кровью. – Махтджуб достал старинный кинжал в кожаных ножнах.

      – Дай сюда! – американец перехватил его руку и, вывернув ее, ловко отобрал оружие. Вынул клинок из ножен. Сталь сверкнула на солнце синеватым мауром, рукоять удивительно удобно ложилась в ладонь. – Не хватало еще убивать друг друга… – пряча оружие в карман, назидательно сказал Грант. – И так слишком много убивают. Я видел, как это делали наши парни на Гренаде, потому не захотел больше служить в морской пехоте: противно жить среди убийц.